Спуск

Двери на их пути открывались, из них выглядывали обеспокоенные старики и тут же прятались, увидев молодых людей. На втором этаже их нагнала Света, левая щека у нее опухла и горела, выглядела она злой. Следом, громко ругаясь, несся лысый, правая рука у него кровоточила из раны в виде отпечатков зубов. Мужчина быстро нагонял, Серый едва передвигал ногами, и Толе пришлось чуть ли не нести его. От лысого их отделяли несколько ступеней, когда, наконец, начался новый пятый этаж.

Толя стоял на площадке и смотрел на ошеломленное лицо мужчины, замершего перед ним на лестнице.

Тот недоуменно крутил головой по сторонам, не понимая, куда пропали домушники, вскрывшие его дверь. Зачарованный, Толя провел перед его лицом рукой, почти дотрагиваясь. Между ними была всего лишь одна ступень и в то же время целый дом, а может, и город. Молодой человек четко слышал, как громко мужчина дышал, видел капельки пота на его лбу, спокойно мог рассмотреть все морщины. Лысый сделал шаг вперед и исчез на несколько секунд, затем появился снова, оглянулся и побежал наверх, возможно, надеясь найти их там.

Серый застонал и Толя очнулся от наваждения. Он осторожно посадил друга и, достав бутылку с водой, протер тому лицо. Лоб и висок были рассечены, из носа и разодранной губы текла кровь. Света сидела рядом и молча помогала бинтовать Серого. После первой квартиры, с которой все началось, Толя постоянно таскал с собой вату, бинт, обезболивающее, пастырь и перекись – все, что находил в аптечках.

Молодой человек быстро пришел в себя, он болезненно поморщился и, опираясь на стену, медленно встал.

Осмотревшись, он погладил Свету по голове и уставился на Толю. Один глаз у него заплывал, второй смотрел с недовольством и разочарованием.

- Трус, - сказал он Толе и, не дожидаясь ответа, пошел вниз.

Девочка даже не посмотрела на него, словно его и не было. Серый осторожно спускался, а Света шла рядом, помогая, когда тому было неудобно или больно. Они не оборачивались и не смотрели на товарища, так и застывшего над раскрытым рюкзаком, полным инструментов, отмычек и лекарств.

Так было всегда. Толя боялся окружающего мира, был не уверен в себе и ненавидел родственников, которые его таким сделали. Он верно следовал за другом, которого, казалось, никто и ничто не пугало, и плевать ему было, в какие дебри тот его заводил. Серый многое о нем знал и многое прощал, взамен Толя так же закрывал глаза на проступки товарища. Потому что они, по сути, были одинаковыми.