Возвращение

4

На следующий день Герман снова пришел к библиотеке под вечер. На этот раз в руках он держал скрипку. Недалеко от входа стояла странная скульптура, бородатый человек с собакой у ног. Ее поставили городские власти год назад, почти сразу после исчезновения Германа. Кто этот неизвестный бородатый тип, было неведомо. Сопоставляя бороду, собаку и близость библиотеки, все решили наконец, что это Герасим, под этим именем он и вошел в скудный городской фольклор.

Герман остановился напротив Герасима, какое-то время внимательно смотрел ему прямо в лицо, а потом поднял скрипку и … заиграл.

Глубокой тоской разлилась над городом прекрасная музыка. Герман играл Глюка, мелодию из оперы «Орфей и Эвридика». Сотрудники побросали свои дела и высунулись в окна. Одинокие прохожие остановились и раскрыли рты. Таинственно и пугающе выглядел одинокий скрипач на полупустой улице, с самозабвением играющий нелепой статуе. Словно творил небывалое, дивное, древнее заклинание.

Первые смешки вокруг вдруг затихли и растаяли в опустившейся на слушателей благоговейной тишине. Было во всем этом что-то от запредельной колдовской силы, которая пришла заявить свои вечные, священные права. И когда последние душераздирающие звуки затихли, Вероника уже знала, что ее судьба решена.

Машина остановилась.

- Мы доехали до реки, - ответил Герман на невысказанный вопрос спутницы. - Будем ждать паром.

У Вероники внутри все оборвалось.

- Какой паром? На этой дороге нет никакого парома, - она уже не могла молчать, тревога достигла решающей стадии.

- Куда ты меня везешь?

- В Москву, - ответил Герман, в его голосе послышалась сильные усталость и горечь. - Ты не доверяешь мне?

- Как я могу доверять тебе, ты даже не взглянул на меня ни разу за всю дорогу, как-будто скрываешь что-то. А год назад ты исчез без предупреждения, бросил меня, даже не подумав, каково мне будет.

Герман не обернулся и на этот раз.

- Ты считаешь, что я бросил тебя?

Вероника, несмотря на страх, почти что захлебнулась возмущением.

- А как еще это назвать?

- На самом деле, я не бросал тебя. Ты просто не все помнишь.

- Я все помню прекрасно, - у Вероники выступили слезы.

- Расскажи мне, как прошел тот день, когда ты видела меня в последний раз?

- Зачем? Ты разве сам не помнишь?

- Воспоминания людей об одном и том же могут очень отличаться. Расскажи. Хотя бы потому, что мне приятно будет об этом послушать.

Просьба была нелепая.