Следуй на Запад

Следуй на Запад

Александра Рахэ

Следуй на Запад

Грудь сдавило, в легких клокотала протухшая вода. Тело смерзлось, закоченело трупом, по коже расползалась слизь. Закололо в пальцах. Ксения по одному разжала их. Развела в стороны скрещенные руки, чувствуя себя оживающей мумией. На плечах остались отпечатки ногтей. Влажная и холодная простыня. Взгляд находил на потолке несуществующие пятна плесени, из ниоткуда доносились удаляющиеся всплески. Взобраться бы повыше — на стол, подоконник, шкаф, крышу! Спокойствие вернулось только спустя тысячу тягучих, смоляных мгновений, осело на ночные страхи пленкой.

Не в первый раз.

Грань ночи и дня. Штору перечеркнула светлая полоска горизонта. Не нужно было отдергивать шелк, чтобы увидеть свинцовые клочья туч. Ксения встала и вновь скрестила руки на груди, теперь уже сама, чтобы чувствовать тепло своего тела. Живая. Закрыв глаза, она мысленно обыскивала дом — угол за углом, комнату за комнатой. Накинув халат на плечи, Ксения босиком вышла на крыльцо и так же исследовала свой укрытый высокий забором сад.

Никаких следов чужого присутствия.

Ни одна защитная печать не сломана.

Ксения прикусила губу и посмотрела вниз, на влажную после ночного дождя тропинку, на гальку и песчинки.

«Не нужно больше обманывать себя. Это сама Земля. Ей не понравилось, что я сделала с собой».

Не буди спящего зверя, особенно, если он спит внутри твоей души.

Месяц назад Ксении захотелось узнать себя получше. Никто из старших родственников не колдовал, она не могла расспросить их о том, откуда к ней пришел дар и почему стихии ее души повторяют стихии местности — сумрачное небо, дремучую тайгу и темную воду. Ильяк же, в котором жила даже прапрабабка Ксении, был город старый, построенный на месте одной из летних стоянок остяков, у реки. Хотя Ксении досталась самая русская фамилия, зеркало отражало лицо с чуть раскосыми глазами. Ксения даже ездила в районный архив, узнать, не примешался ли к ее роду кто из туземцев, но, увы, история ее деревни сгорела во время пожара. Оставался один способ, к которому Ксения все равно бы прибегла. Быть может, она даже оттягивала момент этого путешествия — в глубины своей души.

Наглухо задернутые портьеры, зажженный можжевельник из Кэрянина оврага, повязка на глазах. Ксения сидела, скрестив ноги, и перебирала собственноручно вырезанные четки из ели. Двадцать восемь цилиндров и одна ребристая бусина — по числу дней в лунном календаре.