Отражение

Единственное, что могло насторожить случайного свидетеля - та лёгкость, с которой монах задавал темп движения маленькому отряду: иные из молодых позавидовали бы.

Двое других путников поддерживать образ скромных агнцев божьих дальше нацепленной рясы даже не пытались: траву безжалостно мяли добротные сапоги, у одного, высокого светловолосого и голубоглазого типа, вокруг пояса была обернута грубая, даже на вид массивная цепь с веригами, подозрительно похожими на грузы-концевики боевого кистеня, второй, хоть оружия на виду и не носил, при каждом шаге издавал звук, напоминающий звон колец кольчужной рубашки.

Образ довершал капюшон, надвинутый на самые глаза и полностью затеняющий лицо. В общем, та ещё компания: любой одинокий путник обойдёт, да ещё и глаза будет старательно отводить - мало ли что, ещё увидишь лишнее, и поминай, как звали…

- Пся крев! - Рослый блондин оступился, запнувшись о скрытый в траве камень. Выругавшись, он поймал насмешливый взгляд впереди идущего, и насупился ещё сильнее.

- Брат Андрэ, брат Андрэ… Епитимья по тебе горючими слезами плачет, - ласково пожурил его пожилой предводитель маленького отряда. - Когда же ты научишься сдержанности?

- Когда все твари разом провалятся в ад! - пробурчал себе под нос поляк, но был услышан.

- Не за тем ли мы идём сейчас, сын мой?

Блондин пробурчал что-то в ответ, но теперь уже настолько тихо и неразборчиво, что и сам, скорее всего, не разобрал.

- А ты что скажешь, брат Павел? - Надо полагать, обладателю сандалий и хорошего настроения надоело идти молча, потому он обратился ко второму из своих спутников.

- Ваше высоко…

- Просто брат Иоанн, брат Павел. Договорились же, - осуждающе покачал головой пожилой епископ*. - Так что ты думаешь о нашей… миссии?

- Я делаю, что мне говорят, - донеслось из-под капюшона. - И рад, когда это идёт на пользу нашей матери-Церкви.

- То есть, возможные последствия тебя не пугают? -  с искренним участием продолжал допытываться пожилой монах.

- Нет… брат Иоанн, - монах, не прекращая размерено шагать, поклонился старшему.

- Да что вы его спрашиваете? Этих книжных червей ничего на свете не интересует, кроме смешения подозрительных субстанций и получения из них ещё более подозрительного дерь… я хотел сказать - результата! - влез в беседу голубоглазый. Кстати, весь разговор происходил на благородной латыни, которой все трое отлично владели.

- А тебя, брат Андрэ, ничего не интересует кроме разудалых драк, - хмыкнул архиерей.