Ламия

Толстуха вздохнула – и по спальне пронёсся ветер посильнее сквозняка:

- В чём я могу тебя попрекнуть, сизая голубка?

- Тогда не говори об этом больше!

- Не буду, – нянюшка накрыла девочек простынями.

Фелисанта подошла к дочерям и поочерёдно поцеловала их в лоб. Подняв голову, она заметила, что служанка развешивает обереги рядом с раскрытыми окнами:

- Что это она делает, няня?

- А то не видите, госпожа Фелисанта.

- Ты разве забыла? Василевс запретил!

- Запретил, запретил, – кивнула толстуха.

– К пифиям не ходить, оберегов не вешать. Не глухая, слыхала глашатаев на базаре. Только вот говорят – ламия в городе завелась.

- Мама, а что такое ламия? – Спросила сквозь дрёму старшая из дочерей.

- Неважно, детка, спи. Нянюшка, пойдём отсюда, – сенаторша уцепила толстуху за локоть и увлекла её в коридор. – Что за глупости ты городишь? Какая ламия?

- Обыкновенная. У взрослых кровь пьёт, детей живьём съедает. О ваших же дочках забочусь, госпожа Фелисанта.

Они мне как родные внучки, – всхлипнула женщина, обидевшись.

- Ну ладно, хватит, – Фелисанта похлопала няню по руке. – Это только страшные сказки. Ламий нет, и вампиров нет.

- А Протей?

- Ты же сама сейчас сказала – базарные слухи.

Женщины, держась рядышком, шли по коридору, который пересекал весь дом. Тёплый ветер, врываясь в распахнутые окна, развевал иссиня-чёрные волосы Фелисанты. Служанка, развесив обереги, тоже ушла из спальни, задув светильник.

В окно заглянула круглолицая безглазая луна. Девочки, утомлённые морем и солнцем, сладко спали. От намоченных водой кисейных занавесей веяло прохладой.

Внезапно кто-то спрыгнул с крыши на каменный наличник. Бесшумно влез на подоконник и с тихим хихиканьем принялся дёргать обереги. В неверном свете луны этот кто-то был похож на бродяжку. Худое тело изгваздано в грязи (хотя дождей не было почти месяц), ниже талии поблёскивали чешуёй странно изогнутые конечности.

Тёмная грива сбилась в колтуны, глаза горели лихорадочным блеском. На пальцах, перебирающих обереги – длинные изогнутые когти, которым позавидовала бы и крупная кошка. Изо рта выглядывали огромные клыки.

Тонкие ноздри существа затрепетали, учуяв спящих детей. Бродяжка попыталась перебраться в комнату через подоконник, но что-то остановило её, помешало спустить на пол длинные чешуйчатые ноги.