Труженики зазеркалья

— Так, пыль только тряпкой размазал... Ну вот как в такой мути работать, я вас спрашиваю!

Проигравший толстяк заглянул во вновь полученные карты, насупился.

— Сам виноват... — недружелюбно заметил он.

— Я?! — возмутилось отражение хозяина. — У него в дому бардак, а я, выходит, крайний?

— А то кто же? Я, что ли? Мы ведь их не просто должны отражать, мы их воспитывать должны...

— Ну, завёл! — с досадой сказал юноша. — Слышь, дядя Семён, уймись, а? Давай ходи лучше...

Недовольный дядя Семён зашёл с червей, однако уняться так и не пожелал.

— Ты прости меня, конечно, Вася, — покряхтывая, молвил он, — но без души ты его отражаешь, без души... С холодком. Технично, не спорю, но без души. А ты его так отрази, чтобы ему жить захотелось, пить расхотелось, зеркало как следует захотелось протереть...

— А вот до хрена там! — ощерилось отражение хозяина. — Ишь! Романтика нашёл... Нет уж! Реалистом был — реалистом останусь. Пусть видит свою морду — как она есть! Бито...

— Шестёркой, — шепнул у него за плечом некто незримый.

— Шестёркой, Вася! Он десяткой покроет, а ты ему... У тебя ж вон две десятки!..

— Цыц! — не оглядываясь, бросил хозяин. — Ещё обслуга мне тут подсказывать будет! Иди вон штору колыхай...

— А чего её колыхать? — обиделся незримый. — Смотреть-то на неё всё равно некому! Ушёл твой орёл и дверь запер...

— А распорядитель? — надменно полюбопытствовал юноша.

— И его нет. Сразу на биржу увеялся.

Все невольно взглянули на радужный шар биржи. Кроме дяди Семёна. Хмурился дядя Семён.

Опять проигрывал.

— Гляжу я на вас, на молодёжь... — с недоброй усмешкой проговорил он, сгребая отражения карт в отбой. — То вам не так, это вам не эдак... Пыль ему, видишь ли, помешала! А вот мы в ваши годы, представь, не ныли, не привередничали... Ты вообще знаешь, где меня первый раз в зеркало приняли?

— Знаю, — буркнул хозяин. — В Коринфе...

— О! — сказал дядя Семён и потряс занесённой картой. — Коринф! — с наслаждением выговорил он, кроя короля козырной семёркой. — А потом ещё в Афинах поработать успел.

.. Да-с, это вам, господа лицедеи, не нынешние времена. Золотой Век! Эллада! Античность!.. И ведь в чём отражали-то? В полированной бронзе, чёрт знает в чём! А какую культуру отразили!

— Да уж лучше в бронзе, чем в луже...

— А сам ты откуда взялся? Не из лужи, что ль?

— Лужа луже рознь. Однако, опять ты дурак, дядя Семён...

Дядя Семён крякнул и, бросив карты, неприязненно оглядел тонущие в пасмурном полусвете пыльные глубины зазеркалья.