Лихой гимназист

Вот только причиной тому явились обстоятельства непреодолимой силы: кто-то донёс инспектору о готовящемся поединке, и инспектор не позволил Алексею в тот день покинуть общежитие. Сергей Галатов, который был у него секундантом, мог подтвердить, что всё произошло именно так, однако кто-то распустил сплетни, якобы Алексей испугался поединка, и теперь было сложно доказать обратное.

Алексей и прежде слыл человеком мягким, а с тех пор и вовсе половина гимназии стал считать его трусом. Есть ли для дворянина позор страшнее?

Натянув фуражку на лоб, Алексей попытался побыстрее пройти мимо шестиклассников, надеясь, что его не узнают.

– Опаздываете, сударь? – Гуссаковский всё же обратился к нему. – Поторапливайтесь, а то дверь затворят.

– Благодарю вас, – ответил Алексей и зашагал дальше, желая избежать общения с неприятными ему людьми. Но не тут-то было.

– Позвольте задать вам один вопрос, прежде чем вы продолжите путь, – произнёс Гуссаковский, и Алексею пришлось остановиться. – Мы с друзьями затеяли спор, и только вы можете уладить наши разногласия.

Помогите, будьте любезны.

– С удовольствием помогу, – Алексей обернулся к трём приятелям, чувствуя, что ничего хорошего дальше не последует.

– Скажите, милостивый сударь, – в голосе Гуссаковского чувствовалась насмешка. – Если я назову вас трусом, вы бросите мне вызов или проглотите с покорностью лакея, как и все предыдущие оскорбления?

Алексей поджал губы. Гуссаковский снова принялся донимать его. День и так не задался, а теперь ещё приходилось терпеть насмешки этих грубиянов.

– Я с радостью бросил бы вам вызов, если б дуэли не были запрещены, – ответил Алексей, пытаясь с достоинством выйти из сложившейся ситуации, но в то же время понимая, сколь жалкими выглядят эти попытки.

Алексей боялся, но боялся он не столько поединка, сколько его последствий. Он прекрасно знал, что на этот раз выговором не отделается. Гуссаковскому, может, и сойдёт всё с рук, Алексею же – нет. Исключение из гимназии – наиболее вероятный исход, ожидавший его в том случае, если до директора дойдёт весть о новой драке.

А если исключат из гимназии для заклинателей, то почти наверняка отправят в солдаты – таков порядок, который уже лет двести довлел над учащимися специальных учебных заведений. Но был и ещё один страх: Алексей боялся подвести отца, не оправдать возложенных родителем надежд и опозорить семью.

– Вы говорите о запретах, прикрывая вашу трусость, сударь? – Гуссаковский не унимался, продолжая колоть в самое больное место.