Узник города Вечной Ночи

Кей раздраженно закатил глаза, скорее минуя питейное заведение, и едва сдерживая порыв заткнуть пальцами уши, когда к исполнителям гимна Этернокса* позади него присоединилась целая хмельная толпа. В спину и навстречу юноше плотным потоком текли реки разряженных, разномастных, разношерстных, разнорогих и разнокрылых горожан. Фестиваль по случаю ночи рождения города горел сотнями сотен волшебных и не слишком фонарей, хохотал фейерверками, сыпал искрами бенгальских огней, бил в барабаны и дергал за струны лютней, свистел, звенел, надрывался, создавая сверкающий хаос и гвалт.

То тут, то там, среди цветастых скоплений чудно́го народа, населяющего город Вечной Ночи, виднелись высокие фигуры жандармов, чем-то напоминавших безликих средневековых рыцарей своей горящей золотом броней. Жандармы степенно расхаживали по всему периметру Главной Площади и вдоль пестрых ярмарочных палаток, зорко надзирая за порядком. Работу свою, к слову, они выполняли на совесть, несмотря на то, что у бедолаг и глаз-то не было.

Их более грозных собратьев черного цвета, призванных жестко расправляться с нарушителями Кодекса, пока нигде не наблюдалось, отчего Кей с затаенной робостью, но все же уверовал в успех задуманного им предприятия.

Так странно было осознавать, что вся эта веселящаяся, торгующая и танцующая, восхваляющая устройство необыкновенного города, призванного укрыть ее от солнца, от жестокости человеческого рода, братия… все эти волшебные и темные существа, поселившиеся под магическим куполом Этернокса, даже не представляли на самом деле в какую искусную, изобретательную ловушку они угодили.

Кей нервно потер запястье, на котором стояла черная печать, изображавшая полуприкрытый глаз, плачущий колючими звездами. Печать была у всех до единого жителей – она исполняла роль некоего официального разрешения на проживание. Как прописка у людей. Однако спустя какое-то время, после того, как Кей обжился в Этерноксе, он обнаружил у печати еще одно предназначение. То, о котором рядовым горожанам ведать не полагалось.

Да он и сам бы никогда о нем не узнал, если бы не простая случайность…

Наверное, поэтому его путь в этот знаменательный для всего города шабаш лежал не в гущу искристого алкогольного веселья, не к пестрым палаткам с манящей снедью, и не к гигантскому деревянному «колесу солнца», которое ровно в двенадцать должны были поджечь, а к высоченной черной башне, пронзавшей самое сердце Этернокса. В народе звавшейся просто – Миддлтауэр*.