Партия. Брошенная ставка. Том I

Партия. Брошенная ставка. Том I

Александр Костенко

Ставка первая. Часть 1

«Холм. Что такое холм? Земляная насыпь, образованная…»

Нет, так начинать нельзя. Так может начать инженер, а я же – немного предприниматель и делец. Но это раньше. Сейчас я лишь скромный торговец. С некоторыми задачами, несвойственными последним.

«На величественном возвышении, как на площадке маяка, обдуваемый могучими ветрами стоял я и …»

Нет, от такого начала ни то, что я, а у меня стоять никогда не будет. Да и у любого прочитавшего эти строки тоже. Нет, так начинать нельзя – я же не малолетний отрок, впервые соединяющий слова в осмысленные предложения.

«Сознание поражал простор, открывавшийся с высоты…»

Во-первых, сначала нужно померить эти высоты, а уже потом поражаться ими. А во-вторых – что, нельзя начать с того, что я взошёл на холм? Пусть поросший высоченными соснами, пусть бесконечно далёкий от прочих поселений – но холм? Можно, даже нужно. Так и начну, когда сяду за перо да прожитые дни в анналы запишу. Потому что не каждый способен вляпаться в настолько лихое предприятие.

За моей спиной раздался спокойный, чуть заискивающий мужской голос:

– Какие будут приказы, господин?

Четыре пары глаз внимательно смотрели на меня. В центре стоял полноватый мужичок с блестящей лысиной и густыми закрученными усами лихого гусара. Такому впору кабаком заведовать, а не кожу тачать и слыть приемлемым семьянином. Правее мужичка солдат подпирал плечом сосну, безразлично всматриваясь в горизонт. Ему, как и его товарищам, на всём пути было плевать на всё, что не касалось их прямой обязанности – защиты нас всех. Левее мужичка с усами стояло двое. Один, в лёгком кожаном доспехе, вальяжно посасывал сорванную на берегу соломинку, второй в костюме писаря и без изысков, в руках держал деревянную дощечку и грифель.

Из всех четверых лишь трое из людей. С тростинкой во рту – эмлик. Кончики ушей у них чуть заострённые и мочек не бывает, но такой же человек в остальном. Все четверо назначены главными над группами разумных, людей и эмликов, и прочих рас. Но именно я – начальник для всех.

– Филис, дай карту, – я протянул руку к человеку с деревянной дощечкой. Тот выудил из наплечной сумки скрученный трубкой лист пергамента.

– Копия, господин, как вы приказали. Только это одна, я потом ещё сделаю.

– В лодках укачивало сильно. Уже достижение, что вообще сделал.

Не обращая внимания на реакцию парня, немного засмущавшегося похвале, я попросил эмлика и солдата развернуть карту.