Слишком божья коровка

Передвигается самостоятельно, но медленно, ходит с деревянной лакированной тростью, немного сутулится. Ушел из дома накануне около 20.00 и до сих пор не вернулся. Был одет в чёрную куртку, чёрные брюки и белую рубашку. На ногах белые валенки с красными галошами. Видевших, просьба связаться с родственниками по телефону…».

Колоритный, однако, персонаж. Сто десять лет дедку, даже сто двенадцать, а он «передвигается самостоятельно». Силён, медведь… в красных галошах. Тёркин собственной персоной?

Алиса улыбнулась.

Так, стоп.

Посерьёзней, пожалуйста. Не Тёркин, а Трёшкин. И не Василий. Христофор! Между прочим, есть разница. Ладно, поищем тебя, бедолага. Дело есть дело.

Стоя у подъезда, Алиса достала из кармана пятак, подкинула. Выпала решка. Это хорошо. В сторону кладбища в такой солнечный день идти совершенно не хотелось.

Алиса пошла налево. Свернув за угол, шагов через тридцать упёрлась в знаменитую рюмочную под лукавым названием «Одно место». Мимо не проскочить. С другой стороны, бухарики — народ наблюдательный.

Однако…

Однако знаменитой забегаловки, ещё буквально вчера распахивавшей двери навстречу каждому страждущему, на месте не оказалось. То есть, павильон-то стоял как ни в чём не бывало, вот только выглядел необычно. То есть, совсем иначе. Во-первых, на подоконниках появились горшки с живыми растениями, а на окнах чистые тюлевые занавески. И во-вторых, сменилась вывеска. Большие оранжевые буквы над козырьком светились ярко и приветливо:

«ВСЕМ ПОМОЩНИЦА»

И ниже помельче, чёрным: «кафе у дома».

Рядом со входом переминались с ноги на ногу трое обалдевших от таких перемен завсегдатаев. То есть, двое из постоянных, а третий… Пётр Романович? Бывший ректор консерватории. Хм. Это ж надо, как тебя жизнь-то попинала. Только б не узнал!

Хиндеев и не узнал. Штормило профессора не по-детски.

— Не, ну ты видала?! — возмущённо воскликнул высокий в растянутом полосатом шарфе, один из постоянных.

Алиса чуть не рассмеялась, однако взяв себя в руки, сочувственно кивнула.

— Ужас.

Она достала телефон, нашла ориентировку на старика и протянула фото мужчинам.

— Мужики, сочувствую вашему горю, но я человека ищу. Не видели?

Все трое внимательно всмотрелись в изображение, а толстый в коричневом пиджаке с оторванным карманом, отняв взгляд от экрана, махнул в сторону двери.

— Там он. Со вчерашнего вечера сидит, — и печально вздохнул.

— Сволочь, — неинтеллигентно прошипел Хиндеев.

Потом смачно сплюнул на газон, развернулся и, пошатываясь, медленно пошёл прочь.