Сестра печали любовь

Отчего такая усталость? Кто бы их умыл? Освежил? Дождя не было давным-давно. Да он теперь не слишком и нужен, дождь. Пора созревания. Дозревания. Листва на липах начала желтеть, жухнет по краям, будто опаляет ее невидимый огонь, и в воздухе разливается тонкий горький запах увядания. Первый признак того, что скоро осень. Пусть не первый. Один из. Уже скоро она, скоро. Вот тогда настанет время дождей. Можно будет им порадоваться. Нет, не порадоваться – зачем им радоваться? Но – соответствовать. Мелкий осенний дождь – вот твое состояние.

Вот ты. К сожалению, дальше будет только горше. Зимняя стужа ждет тебя. Долгая зимняя стужа…

Ветра не было совершенно. Это снаружи, на улице. Здесь же, в длинном коридоре Терапевтического отделения, стоило приоткрыть окно, сквозняк срывался сразу. Ну и пусть. Она пригладила выбившуюся прядь рыже-каштановых волос, убрала ее под колпак, упрямо повторила: пусть. Движение это жизнь. По крайней мере... О каком движении идет речь? О внутреннем или внешнем?

А есть разница?

Пока я мыслю, пока помню, пока люблю – я живу.

Костюм фирмы Шейко, белый до голубизны, до прозрачности. Кожа под ним совсем сухая и, кажется, невероятно чувствительная. Приятно... Кажется, что приятно.

Сестра!

Ах, надо бросать курить. Или не надо. Зачем? Не теперь. Пусть! Так сохраняется хоть какое-то ощущение, хоть иллюзия жизни. Движение: вдох-выдох, вдох-выдох. Опять же...

Сестра...

Опять же... Как давно ощущала она истинное движение и настоящую жизнь! И тут не может быть никаких заблуждений.

Истинно лишь то, что не обманывает чувств, а их вызывает. Воспоминания – это иллюзия и обман, а реальные прикосновения и объятия – счастье и поглощение. Воспоминания в прошлом, мечты в будущем, тоска в настоящем. Где тебе нравится быть? Странный вопрос. На первый взгляд. Нравится там, где хорошо. Было и будет. Но назад возврата нет, а вперед дорога одна, и она пролегает через настоящее. Через эту тоску, неопределенность, невозможность. Через пропасть. Хочешь пройти весь путь, и выдержать его, не рассыпаться? Терпи, подруга. Терпи.

Но воспоминания... Без них ведь тоже никак! От них не избавиться. Да и нужно ли?

Помнится, так же стояла она у окна ординаторской военного госпиталя, на ней халат, белый до голубизны, накрахмаленный до слюдяной прозрачности, на голове «шарлотка», и ни единого седого волоса. Она курит, так же пускает дым в окно, а доктор Владимир Ильич зудит за спиной, что он же, кажется, просил не курить. Она не слышала, не слушала.