Борута

Разозлённый дворник и его двойник хорошенько долбанули меня метлой, явно отводя душу, и я провалился в беспамятство.

Сон. Или не сон. А в нём мне мерещился огромный злой дух, носящийся в поднебесье. Его призрачная борода развевалась на ветру, протягиваясь через всё ночное небо. Он что-то гневно восклицал, бушуя в вышине и потрясая громы. Тяжело переваливались тучи прямо над его макушкой, иногда пропарывая себе сизое грозовое брюхо.

Всюду треск и паника. Лесное зверьё металось от дерева к дереву, пытаясь найти приют.

Во все глаза смотрю на растрескивающееся дождём небо.

Со страшных грохотаньем с небес вдруг крупно посыпались капли. Гулко заухал великан в вышине.

Ливень! Тёплый ливень! Я закричал то ли от страха, то ли от переполняющего меня восторга, не в силах пошевелиться или убраться от буйства стихии. Гори к чертям моя жизнь! Если помирать, то только так!

Вдруг великан склонился к земле и глянул на меня своим круглым жёлтым глазом. Жуть пробрала до самых прожилок, холодом разливаясь у сердца.

Я заткнулся и сглотнул. Как-то передумалось помирать.

Вздохнуло это огромное существо и легонько тюкнуло меня пальцем-дубиной по голове. Я снова отрубился.

Сон во сне. Вот здорово.

А где-то далеко-далеко, в несуществующем городском парке, затих пожар...

***

Просыпаться было жутко. Вдруг меня снова побьют какие-то зелёные черти. Моё чувство собственного достоинства издохнет в страшных муках.

– Что, очнулся, соколик? - прищурившись, проговорил маленький, сморщенный, словно иссушенный, дед с ехидцей.

Он был больше дворником, чем чёртом, так что я даже немного успокоился.

Но как тут совсем успокоиться, когда связан по рукам и ногам чёрти чем, во рту огромная горькая шишка, царапающая нёбо, а карманы обыскивает бандитского вида белка!

Подлая рыжая зверюга совсем не беличьих размеров вышарила у меня только начатую пачку сигарет и зажигалку. У-у-у, паскуда!

Всё, что я мог, это гневно вращать глазами и мычать. Ну, и пальцами ног пытаться показывать неприличные жесты.

– Эх, такой молодой человек интеллигентной наружности, а курит, старших не уважает и природу обижает.

Нельзя таким быть, - покачал головой старичок. На моё возмущение он скомандовал монструозной белке: - Моня, грызть!

И от внезапного укуса у меня на глазах выступили слёзы. Вот гадство! А если этот рыжий монстр меня бешенством заразит?

– Раскаялся? Нет? Моня, повтори!

Я вновь беззвучно зарыдал. Это умирали в муках остатки моего достоинства.

– Ну ладно, Моня, оставь его.