Перекресток пяти теней

Вернувшись в день сегодняшний, Дари тихо выругалась. Она и раньше не питала иллюзий в отношении многих рыцарей, выполнявших свою работу по ликвидации зарвавшихся сверхов еще хуже, чем человеческие полицейские свою во времена перестройки или лихих девяностых. Однако она не ожидала столь отъявленного идиотизма!

Первое же проявление силы вырвало в человеческий мир фамильяра, а за ним могла возродиться и ведьма, если не колдун. Ворона не представляла опасности, она же сохранила многое от того, что принято называть разумностью, если не личностью, но в отношении ее хозяйки и тем более убийцы Дари очень сомневалась.

Ей только личей, бродящих по Москве, не хватало!

— Уничтожишь? — поинтересовался фамильяр.

Дари отрицательно качнула головой. Пусть это не по правилам, да и неверно делать для какой-то птицы то, в чем отказываешь людям, но отчего бы и нет? Она махнула рукой, создавая в воздухе нечто сродни мыльному пузырю, но пирамидальной формы — осколок мира, с которым Дари уже давно срослась, чувствуя его кожей и всей своей сутью.

Она могла дотронуться до него в любой момент, вызвать его частицу и выпустить в нее пойманного реальностью духа.

— Лети.

Упрашивать не пришлось. Ворона расправила наполовину реальные наполовину призрачные крылья и легко спрыгнула с ветки прямиком в предложенную пирамиду. Мгновение яркого света, беззвучный хлопок, и все кончилось. Отважный фамильяр пересек границу, отделяющую явный мир от навьего, а значит, и ведьма с колдуном, повенчанные смертью, останутся там, где им положено, а если вернутся в реальность, то с новым рождением, но никак не злобными тварями.

Некоторое время Дари стояла, закрыв глаза, окончательно успокаиваясь после бури потусторонней силы, вызванной ее волей. Затем она вздохнула, еще раз убедилась в том, что с историей покончено, и продолжила путь.

Ночь отнюдь не была тихой: шумели листья, перешептывались травы и копошился в кустах кто-то, кого лучше не замечать.

Асфальт под ногами казался черным, словно после недавно пролившегося дождя. Ветер — холодным и промозглым, совсем неподходящим для лета. Впрочем, неудивительно: после удушающей жары пришел циклон, и лето жаркое вновь превратилось невесть во что, как часто вздыхал Некр, тоскующий по тропическому климату своей изначальной родины.

Дорожка — не особенно широкая для двоих, идущих бок о бок, — вскоре расширилась, и света стало больше.