Луковица

Перебивался заработками от случая к случаю, пару лет практически жил на улице и питался в общественной столовой, а потом нашел себе отличную работу, позволяющую не спать по ночам. Сторожил склады, унылые, заурядные пакгаузы, где духовной энергии было — хорошо, если крохи.

А потом, однажды утром, тоже холодным и по-мартовски сырым, на пороге его крошечной квартирки появилась Джерри.

Она выросла. Очень выросла. Ролан помнил ее худенькой девочкой четырнадцати лет с парой смешных косичек. Лента на левой постоянно развязывалась, прядки выбивались из прически, и Джерри выглядела всегда такой… забавной.

А теперь стала взрослой, и с этой взрослостью пришли унылость и усталость. Она подстриглась очень коротко — ей совсем не шло, — а под глазами залегли тени.

- Джеральдин, - Ролан протянул к ней руку, и тут же уронил ее. Касаться сестры было страшно.

- Ролли… - сперва Джерри смотрела на него широко раскрытыми глазами, узнавая заново, а потом всхлипнула, подалась вперед и макушкой ткнула его в подбородок. Ролан ощутил на коже ее горячие слезы.

- Джек, он…

Ему не нужно было слышать историю. Едва только слезы коснулись его кожи, он уже знал все. От видений и навязанных чувств он закрываться научился еще двадцать лет назад. Но подобные эмпатические «приступы», от них спасения не было. Они приходили, накрывали Ролана с головой, а уходя, оставляли опустошенным, измученным и — с новым знанием, которое ему было вовсе не нужно.

Джекоб угодил в неприятности. Ролан помнил его как более разумного и осторожного из близнецов, но, очевидно, время шло, и брат менялся.

- Его… его убьют, - всхлипнула Джерри. - Они его убьют, Ролли!

- Сколько?

Вытерев слезы, Джеральдин назвала сумму. Чудовищную сумму. У Ролана никогда не было таких денег. Даже в годы, когда он давал по дюжине сеансов в неделю. Он огляделся беспомощно, посмотрел на свою тесную прихожую, на крошечную кухоньку — через приоткрытую дверь, на спальню, где стояли старая, скрипучая кровать, полупустой комод и книжный шкаф, забитый пустой, глупой литературой.

Макулатурой, правильнее сказать. Ролан сроду не видел таких денег.

- Я что-нибудь придумаю, - сказал он.

Я что-нибудь придумаю.

* * *

Хельга Сведенборг ужасно напоминала Ким Новак, какой увидел ее когда-то Хичкок: холодная, величественная и вместе с тем, сексуально-притягательная блондинка. В первые минуты на Ролана накатило. Он ощутил себя сидящим в кинозале, почувствовал запах поп-корна, содовой воды, пота своих соседей. А потом отпустило.