Тайная Волшебница

Тайная Волшебница

Сергей Челяев

Пролог-1

Сергей Челяев

Тайная Волшебница

(Денис Котик — 3)

Пролог-1

История начальная, в которой человек и лис начинают свою игру

Волшебник хмуро посмотрел в камин, где ленивое красное пламя ворочалось как живое и бросало тусклые отсветы на его лицо. Дрова явно отсырели, хотя для опытного волшебника — заклинателя веществ и минералов не составило бы никакого труда в два счета высушить древесину и оживить огонь, чтобы, наконец-то, согреться.

Холодный август ощутимо давал о себе знать, волшебник то и дело зябко поводил плечами под теплой шерстяной накидкой — шотландским пледом. И вдобавок сырой и промозглый ветер неутомимо стучался в окна, качая мокрые ветви кленов и лип, отчего на душе, понятное дело, вовсе не становилось теплее.

На пустом столе перед волшебником лежала резная шкатулка старинной работы, покрытая синим лаком и окаймленная золотой вязью замысловатых узоров. Он поглядывал на нее с явным неодобрением и часто хмурил густые, кустистые брови.

Словно ему именно сейчас очень не хотелось видеть ее на своем столе. Казалось, волшебник изо всех сил оттягивает неприятную минуту, и потому все больше хмурился и кутался в плед, словно его сильно знобило.

Ветер осторожно постучал в стекло тяжелой кленовой веткой. За окнами тревожнозашумели деревья. Волшебник вздрогнул, пробуждаясь от нелегких дум. Затем вздохнул, поднялся из кресла и подошел к столу.

Он положил обе руки на синюю шкатулку, смежил веки и прошептал несколько длинных слов.

Значения этих слов не понял бы ни один переводчик или лингвист в мире, даже из числа самых лучших специалистов, поскольку они были произнесены на языке, которого давно уже не существовало на свете.

А потом волшебник осторожно поднял крышку синей шкатулки.

Внутри тонкого ящичка, на бархатной подушке лежал странный предмет. Это была мумифицированная лисья лапа, а, точнее, ее засохшая кисть, некогда отрубленная по самое запястье.

Казалось, скрюченные пальцы судорожно впились в подушку, словно некогда норовили располосовать, разорвать ее в клочки, и застыли, лишь подчинившись могучей и непреклонной воле смерти. Но, видимо, подчинились ее власти не сразу — на лапе не хватало одного, опорного пальца, а на двух отсутствовали когти.

Вернее сказать, они были вырваны, что называется, с мясом, и не на словах, а уже на деле.