Культ крови

Культ крови

Russian_Demon

Культ крови

Виктору не спалось. Было далеко за полночь, но он, уставший и потрёпанный прошедшим днём продолжал работу. Это был крепкий, высокий, гладко выбритый мужчина приятной наружности, одетый в чёрное дорогое пальто, высокие сапоги и фетровую шляпу. Он сидел за столом, освещённый керосиновой лампой, приятный свет от которой заливал небольшую комнатку с лихвой. Было прохладно, но едва различимое тепло, исходящее от керосинки слегка обогревала его продрогшие пальцы. Отхлебнув почти полностью остывшего взвара из жаренных кореньев камыша, что был налит в стеклянную кружку, вставленную в подстаканник, мужчина глубоко вздохнул.

-Да уж… Почему я этим вообще занимаюсь? Сидел бы дальше писарем при комиссаре. А сейчас я изучаю какую-то чепуху, изъятую у выжившего из ума старика.

Виктор взглянул на пламя керосинки, треплющийся за стеклом. Столь завораживающее действо танцующего огня навело его на размышления.

-Для этого ли я шёл в ВЧК? Для чего я вообще сунулся к карателям буржуазии? Хотя, кого я обманываю, конечно знаю… Они отняли у меня отца, развязали войну. Теперь я отниму у них вообще всё.

Сказал он сам себе, и подышав тёпным воздухом на руки, продолжил работу. Мужчина так и не удосужился растопить свою печь, расположенную по правую сторону от стола, ибо дело, которое было перед ним имело чрезвычайную важность для всей страны и для него в частности.

Он наклонился над страницами, будто вырванными из фолиантов давно ушедших веков, едва не касаясь их своими каштановыми волосами. Это была увесистая стопка крайне важных бумаг разных временных отрезков. Из-за старого наречия и написания, документы читались тяжко и неохотно. Это был не церковный язык, но что-то похожее.

В большинстве своём то были пожелтевшие от старости рукописи, написанные красивым изящным подчерком. В местах под печать во многих документах находились кровавые пятна крови с выдавленными в них отпечатками пальцев.

Мужчина находился в полудрёме. Перед уставшими, преисполненными болью голубыми глазами мелькнула тьма и он вновь увидел треклятое видение.

Девятое января 1905 года навсегда вгрызлось в его рассудок, как ужасный день, предрёкший начало конца Империи. Всё можно было решить миром, не прибегая к тому акту невиданной жестокости, прозванным «кровавое воскресенье». В тот зимний день у императора был шанс изменить житие простого народа к лучшему.