От стены к стене

От стены к стене

Александра Разживина

От стены к стене

От стены к стене

Серый человек отделился от обшарпанной стены пятиэтажки и плавно перетёк к фасаду забегаловки, плоско вошёл в розовую штукатурку.

Был он высок, худ и костляв. Руки смешно торчали из коричневых обшлагов, ноги по щиколотку утопали в асфальте. Клетчатая спина сутулилась вопросительным знаком, а отросшие ногти противно царапали бетон.

От звука дёрнулся и уронил поднос официант, принёсший на кухню грязную посуду.

- Лёха, ты чего? – повар обернулся.

- Шум какой-то, слышал?

Мохнатый комочек страха не спеша проплыл мимо, серый поймал его и сунул в рот, облизнувшись раздвоенным змеиным языком.

Следующая остановка - квартира на втором этаже. Старуха не спала, слепо таращась в дверной проём:

- Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи! – бормотанье дрожало и прыгало, разлетаясь спорами ужаса.

Гость присел на корточки, сложил губы трубочкой и, смакуя, втянул облако, похожее на колонию плесени.

- Уйди! – тапочек, направленный неверной рукой, шлёпнулся рядом.

- Мам?

В соседней комнате загорелся свет, зашаркали шаги.

- Ты чего? – сонный мужчина щурился на лампочку.

- Да ничего. Показалось. Кот, наверное. Спи, сынок, - она откинулась на подушки и перекрестилась.

Мужчина вздохнул. Кот свернулся в ногах.

Возле дерматиновой двери на пятом стеноход потоптался с наслаждением на чёрных – мелкой и почти неразумной городской нечисти, селящейся около больных или пьющих.

В тесной прихожей было душно и из-за неубранной зимней одежды, пахло канализацией и лапшой быстрого приготовления. Дверь в ванную стояла открытой, гость увидел себя в забрызганном зеркале, улыбнулся и помахал рукой. Зубы у него оказались заострённые, тонкие и мелкие, как у хищной рыбы.

В комнате бормотал телевизор, по обоям, вздувшимся пузырями, метались красно-синие сполохи. На кровати кто-то спал, зарывшись в подушку.

Серый согнулся, осторожно пощекотал пятку, нога дёрнулась, но худые пальцы цепко сошлись на щиколотке. Человек подтянул одеяло, повернулся на спину. Стало видно гладкое лицо, щёки в подростковых прыщах, пухлые губы. Хтонь ухмыльнулась, нагнулась и потрясла:

- Чу-чух, чу-чух!

Спящий попытался проснуться, но тело его не слушалось, руки и ноги оставались неподвижными. Серый почти распластался по груди парня, а тот судорожно закашлялся и очнулся.