Клиника "Русь"

Развернулся и живо убежал в ординаторскую, там сел за стол и с умным видом принялся играть в тетрис на мобильнике.

В то же время Марья почти догнала Кащея, но тот резко развернулся и попёр прямиком на неё. В глазах пациента уже едва ли прослеживался здравый смысл, они больше походили на два серых блюдца, заляпанных жиром. Моревна поиграла чутка с Кащеем в догонялки – он побегал от неё вокруг толстого дуба, разросшегося на обочине. Потом они сыграли в шарады, пациент первой палаты едва выговаривал слова, речевой аппарат перестал его слушаться, а Марья Моревна, как настоящий врач, терпеливо угадывала, о чем таком важном пытался поведать болезный, попутно представляя, как рубит ему голову, а потом с диким хохотом кромсает на кусочки всё его проспиртованное тело.

- Ты невыносим! Признай, ты всё ещё мстишь за те тридцать лет, да? Да?! Знаешь, я бы и сейчас посадила тебя на цепи в подземелье, ушла и забыла бы о тебе лет так на пятьдесят! - шипела Марья, преграждая Кащею путь к остановке.

- Моя ненаг-глядная жёнужка… икх… твои ок-ковы мне только в радос-с-сть!

- В радость, говоришь?

Марья Моревна перехватила пустую бутылку и вырвала её из руки пациента.

Она потянулась за третьей, что пряталась в кармане пиджака, но Кащей резво увернулся, как если бы он был абсолютно трезв.

- Но-но!

- Кобыле своей но-но будешь говорить!

Кащей поморщился, аккуратно прячась всё за тот же дуб:

- Это ты п-про Марану? Пф-ф… н-ну глупости ж ведь. Я т-только тебя лю… икх… блю, Марьюш-жка!

Моревна на секунду поддалась уколу обиды.

Она-то и впрямь имела ввиду кобылу, лошадь, которую Кащей держал на ипподроме, приплачивал местным коневодам и изредка на выходных приходил кататься на ней. А тут оказалось, что у её бывшего муженька появилась какая-то крыса по имени Марана. Неужто та самая Марана, что во времена магии повелевала Навью какое-то время? Марья Моревна не на шутку разозлилась.

«Даже имя на моё похоже! Вот собака!» - яростно подумала она и бросилась на шатающегося Кащея.

Тот уже и позабыл, насколько его жёнушка была эмоциональна.

Отскочить он не успел, водку тоже не обезопасил, и в итоге бутылка разбилась о бордюр, содержимое излилось на асфальт, а острый маникюр Моревны безжалостно процарапал Кащею щеку. Он лишь издал короткий вопль, Марья тут же поменяла тактику – вцепилась в его волосы и с силой потянула на себя, приговаривая: «Марана, значит, угу, Марана, ну-ну».

Так они и завалились в свежевыкошенный газон, недалеко от лавочки с опасной табличкой «покрашено».