Напряжение на высоте

В пустыне оказалось на редкость много жизни — медленный и несуетливый наркотрафик, сумасшедшие гонки на бензовозах по ночной пустыне без единой включенной фары от ничейных нефтяных скважин к границам Османской империи, трансфер золотого песка и археологических редкостей из погребенных под песком забытых поселений... Информация стоила просто диких денег, но досталась исключительно за уважительные взгляды Давыдову, горделиво крутившему усы в ответ на похвалы. Присутствующие осознавали, что трогать маршруты, которые уже давно стали наследными предприятиями для караванщиков и родовой привилегией у собиравших с них дань аристократов — означало изнурительную партизанскую войну и саботаж на каждом шагу.

Местная специфика, знание которой могло сэкономить прорву ресурсов или позволить превентивно уничтожить мешающие им силы. В общем, мысли и желания князей постепенно собирались в стройную картину, а когда напоенные до невменяемости консультанты проснутся и возглавят общий штаб — то и в пошаговый план к действиям по строительству канала.

Ясное дело, пока никто консультантов из поместья отпускать не собирался, равно как до времени обеспечивать связь с внешним миром (уж больно тема была щекотливая), обеспечивая горячительным в той мере, чтобы не казалось, будто их удерживают — скорее, консультантам было просто плохо самим выйти из гостевых комнат. Поутру новорожденными пингвинами — неуклюжими и грустными — они собирались на верхних этажах, делали новые пометки и записки, выбирали жребием парламентера, спускавшегося к князьям вниз и под полные надежды взгляды столпившихся у лестницы второго этажа коллег обменивавшего бумаги на водку и еду.

Похмелье заставляло припоминать все новые и новые детали — потому что листы внимательно читались пока еще трезвыми князьями, не принимающими повторы. За пять дней материалов набралось на небольшую гору — память выжималась до донышка.

Правда, часть бесценных бумаг отчего-то валялась на полу, и никто не торопился их поднимать...

Автоматически поведя взглядом вниз, Юсупов зацепился им за край сброшенной на пол скатерти.

Ах да, присутствовал еще отец невесты — Еремеев-старший, на правах хозяина дома и совладельца одного процента от будущего канала. Этот с мудростью кота выбрал место для ночевки под широким и тяжелым столом — просто так не сдвинуть, да и пнуть ноги не достают. Еще и скатертью укрылся, стервец...

Польза от Еремеева была значительная — он знал, где в этом доме есть еда и питье.