Чертежи & Чары. Сны моря

Опустив на глаза очки, я неспешно двинулась вдоль берега, чтобы оценить последствия бури.

Шторм взбаламутил мелководье и срезал несколько небольших дюн. Вдоль полосы прибоя растеклась зловонная жижа из водорослей и стремительно тающих на солнце дохлых медуз, кое-где встречались корабельные обломки и снесенное ветром в море имущество небрежных горожан. 

Во время таких прогулок меня всегда посещали воспоминания о старом Хидене - вот уж кто любил это гиблое море больше всего на свете. Он построил свой дом прямо за песчаными дюнами с краю от гавани, и с нашей веранды можно было разглядеть, как медленно иссыхает и разваливается трухой выброшенная морем на мель ветхая шхуна.

 

В свои последние годы Хиден мог часами смотреть на грязно-желтую ноздреватую пену прибоя. До сих пор временами в полуденном мареве мне мерещилась его фигура в широкополой шляпе, всматривающаяся в бесконечную даль Сомнимары. 

В глазах привычно защипало, но в этот раз тоскливым мыслям не удалось меня одолеть – я быстро смахнула слезы и собиралась уже вернуться домой, как взгляд зацепился за какой-то диковинный предмет, блеснувший в куче гнилых водорослей.

Присев, я распутала колючий комок и обнаружила, что держу в руках деревянную куклу. Она выглядела довольно потрепанной, но, подумав, я мелочно решила, что мне не хочется оставлять такую вещицу местным шалопаям. Не заслужили! 

Вообще мои отношения с детьми - это тема многочисленных дискуссий и лекций в местном трактире.

Я просто их избегаю всеми доступными мне способами – и правильно делаю. Взять, к примеру, несчастный сарай, который я только успела отремонтировать после мощного взрыва. До сих пор удивляюсь, как юный хулиган вообще сумел уцелеть. Наверное, выживаемость – семейная черта Хапов.

Вернувшись домой, я бросила свое сомнительное сокровище в кучу хлама у входа в тот самый печально известный сарай. У меня самой, по-моему, никогда не было кукол. Помню, когда я была маленькой, дед мастерил мне марионеток из проволоки, которые смешно двигались, когда по проволоке пускали ток.

Старик называл это не игрой, а моделированием различных производственных ситуаций. 

В моей жизни всегда было место только для одного занятия – работы по правую руку от деда. Он был известным мастером и пользовался уважением далеко за пределами Пустошей. Честно говоря, если в чем-то Пустоши и могут опередить северные провинции, так это именно механика.