Писатель-Единорог и Ацкая Книга

Раньше черный, теперь он был покрыт белой жижей.

— Но оно же горит!

— Это обычные спецэффекты, болван! — взвизгнул незнакомец.

Потушив последние языки пламени, Евлампий отложил огнетушитель.

— Кто вы такой? — поинтересовался он. — И что делаете в моей квартире?

— Ты же сам хотел продать душу! — таким же визгливым тоном заявил странный визитер. И только теперь Евлампий заметил, что это мужчина средних лет и на его голове красуются рога.

— Ацкий Сотона?!

— Он самый! — подтвердил тот.

— А я в вас не верю!

— Знаешь, в последнее время я и сам в себя порой не верю, — заверил Сотона, обтирая с себя пену краем черного плаща.

— Я? Ну… Э-э-э…

— Ну так что? Славу? Богатство? Все сразу?

— Руку и сердце Масюсички!

— И все? — поднял брови Сотона.

— И все, что прилагается! — поспешно добавил Евлампий, сузив глаза. — А то я вас, нечистых, знаю!

— Ну вот! Сначала «не верю», а теперь знаешь!

— Да! Я шустрый!

— Это я уже заметил. Но давай ближе к делу, — он щелкнул пальцами, и в воздухе появился старинный пергамент с неясными письменами.

— Подождите, — нахмурился Евлампий. — А что вы хотите взамен?

— Как что? — округлил глаза Сотона. — Ясно же, что душу!

— То есть вы пытаетесь всучить мне кучу преходящего за целую бессмертную душу? Ну и расценочки у вас!

— Ну, душа по частям не продается, — попытался оправдаться тот. — К тому же не каждая душа ликвидна.

— Так вот вы какой, пан Ацкий, — не унимался Евлампий. — Мало того что барахлишком приторговываете, так еще и цены задираете!

— А кому сейчас легко? Хочешь жить, умей вертеться, — обиженно заметил пан Ацкий. — Бизнес есть бизнес.

— Ну уж нет, душу продавать не буду, — надменно задрал нос Евлампий. — Чего-нить подешевле есть?

— Хм, — нахмурился Сотона, задумчиво почесывая рога. — Как насчет Ацкой Книги с сюрпризом?

— Это как? — недоверчиво сузил глаза Евлампий.

— Пишешь книгу, она становится мировым бестселлером, богатство, слава, признание…

— Так-так, а в чем подвох?

— Книга с сюрпризом.

— С каким?

— Ну, — хитро сощурился Сотона. — Если я скажу, это уже не будет сюрпризом.

— Знаем мы вашего брата, — процедил Евлампий.

— Это мое последнее предложение!

— Ладно, — снизошел Евлампий. — Но тогда пусть с возможностью отката. Если я решу вернуть все, как было, пусть у меня будет такая возможность.

— Ох, — тяжело вздохнул Сотона.