Дед Пихто

Дед Пихто

Итта Элиман

Дед Пихто

Самогон не завезли. Дед Пихто поглазел на прилавки, юркнул на склад. Там он вытянул из ящика бутылку коньяка, отыскал соль и взял еще водку, одну «маленькую», на дорожку. Бережно распихал все по карманам, сунул под мышку палку колбасы, а затем выскользнул на свет божий.

 Стоял дивный месяц март. Снег в деревне почернел, подтаял и прихватился морозцем. Потихонечку, ворча и придерживая карманы, старик заковылял от «Продтоваров» в сторону леса. У ларька курили деревенски пацаны.

Хохотали и паясничали.

Вдруг один из парней залихватски крикнул:

-  Ей, дед, закурить хошь?

Пихто растерянно остановился. Мало кто его видел. Особенно в нынешние времена. Мальчишка был знакомый, местный, с хутора.

- Не, Вань, отраву вашу я не курю. – Ответил дед и пошел, было, но остановился и, сам от себя не ожидая, добавил: - Мамке накажи в город завтра не ездить. Пропадет!

 - Ладно, - ошалело вымолвил парень. - Дед! А ты кто?

Дед только хихикнул в бороду и поплелся дальше.

По лесу идти было трудно. Снег стал тверже камня, зайцы тихо сидели в норах, ожидая настоящую оттепель. За березняком у грибной опушки, дед присел отдохнуть. Расположился в сугробе, ласково отвинтил золотую крышечку и сладко глотнул из «маленькой». На березах галдели сороки. Дед посидел, послушал сорочьи сплетни, утер бороду и решил оставить под пнем заначку. Дальше шлось веселее.

- Явился! -  встретила его старуха. - Тебя за смертью посылать!

- И пошли! – заулыбался дед.

-  Если она меня приметит.  Нету самогона. Смотри вот – «Белый Аист».  И соль. Знаешь,  - он сел к столу прямо в тулупе, - Я сегодня сляпнулся!

- Да ну! – старуха оживилась, присела напротив. – Кто ж тебя видел?

- Ваня. Из Мельниковых. Вырос уже.

- Это у людей быстро. Дааа!  

- Вот я ему и спророчил. Про мать!

- Ты что?! – ахнула старуха. - Разве можно нам?

- Да наплевать! – дед раскраснелся в жару избы, скинул тулуп. – Как раз нам и можно!  Там у бабы четверо еще малолеток.

Нечего ей задарма пропадать. Ставь самобранку, старуха! Гуляем!

Затемно дед вышел на крыльцо покурить самосад. Присел на ступенечку, избушка недовольно скрипнула. Раньше он бы цыкнул не нее, да к старости, видать, подобрел.

 - Ну-ну, спи! – только и молвил, поплевал на клочок  прошлогодней газеты и принялся неторопливо скручивать папироску. «Всякую дрянь нынче курят…» - думал он. На душе было привольно.