Эвкалипт

А теперь пришло время для рецепта кофейного варева:

«Взять деревянный Перец, который в течении многих дней сушился под солнечными лучами, и разлить его мягкую сущь по новым глиняным горшочкам, не забывая при этом томно взмахивать руками и приговаривать: «Шепчущее, метательное, сделай для меня сверкающую жидкость, которая будет служить мне самой дельной верой и правдой!». Свершается это все под Звездой сердца Эссаи, во имя Матери нашей красотки и ее дочерей — Мирты, Мяты и сослагательницы ветра — Гири.

Истина!».

Понятное сё многоточие после утренней молитвы придало отваги Середине и принялась Она свершать кофейное действо.

Звездную ночь довольно быстро промахало через сумеречные пространства. И тут вопросом проявилась данная картина, что мерно колыхалась на матерчатом веере из сновидения. Сущность вспомнила ответ. Ветер Горы напевал песню о скором освобождении. И оглядываясь на такие чудесные знаки, как же хотелось бросить все это в пылающий костер, чтоб наконец полыхнуло крупно! Благослови, о, Космос!

Нужные силы достигли созвездия во лбу и принято было, чтобы некоторые дурости навсегда покинули голову Середины.

Того возжелала Гора. И было все исполнено в точности как в рецепте: в горшке задымилась иссиня-фиолетовая жидкость, обладающая жареным сладковато-карамельным ароматом, сменяющимся на что-то неуловимое…

— Это точное перечное Кофе! — Весело воскликнула Сущность, припомнив наконец сон из будущего и вкус сего напитка.

Горький перец этот был, донельзя острый, песня Горы сменилась громовыми сполохами: вся земля вокруг освещалась данным гневным светом и Сущь поняла, что все теперь готово и можно приступать к помазанию.

Волшебное снадобье вылетело из сердца желтой птицы и наступило на раздвоенный хвост Середины:

— Ваше сиятельство, я Вам пригожусь на долгое-короткое время. Вот что я есть, весь Космос теперь Ваш!

Как же было приятно слышать данные слова! Радость затопила дождем, счастье в груди призывно запело! Сущь зачерпнула кофейной мази и ощутила дивный аромат, который далеко отошел от карамели и от привычной сладости.

Восприятие помахало шелковым платочком, а пальцы с волшбой коснулись Горы.

Произошел взрыв ТРИ: мерцание восполнилось живыми криками. Красота бытийства крепко ударила в ноздри, и вся округа задрожала перед необычайным. Пространство захотело выплюнуть слов:

— Перец этот является моим желудком, а твоя история — моей аннотацией к твоей будущей книге.