Непечатное

Сейчас бы встать, пойти и умыться холодной водой, но молодой писатель боялся потерять такую удачную (по его собственному мнению) мысль. И потому он просто-напросто поплевал на свои пальцы и смочил веки. Помогло не очень сильно, но парень надеялся, что всё-таки успеет дописать своё гениальное творение до конца.

«Впрочем, саму хозяйку разбитого телефона также не пришлось долго ждать – спустя несколько мнгоновениц она отправилась в открытое окошко вслед за ним.

Предзакатную тишину дворового блаженства блаженство дворовой тишины тишину нарушил раздавший на весь двор девичий визг.

Елена, выпорхнув ихз окошка собственной квартиры, казалось бы, уже раздумала умирать. Она кричала навзрыд, пока падала вниз, цеплялалсь за шершавую поверхность холодных каменных стен дома. Несколько раз она чуть не зацепилась руками за карнизы нижних этажей, разбрав свои нежные кисти в кровь. Её крик уже превратился в кошмарный хрип к тому моменту, когда Елена достигла козырька, раскинувшегося расположенного на подъезной дверь над входом в подъезд. И она с такой силой зацепилось за него шеей, что прекрсная голова прекрасной девушки с каким-то нелепым шлепком отлетела от тела и упала неподалёку от уже безжизненного трупа.

Когда Евгений Жена влетел в квартиру Елены было уже поздно. Он стразу же понял понял всё, даже не стал смотреть в окно, откуда уже раздавались крики испуганных прохожих. Он быстро соорудил веревку, привявазав её к крюку на люстре. Смазал её мылом и недолго думая повесился. Что-то закапало на пол.

Это были слёзы – слёзы погибшей убитой погибшей любви!

А кривозубый Иннокентий всё это время безумно ржал. Он смеялся над тем, что смог разрушить то самое прекрасное чувство, которое дано найти далеко не каждому человеку, но, найдя, человек обязан хранить его ценить его больше собственной жизни.

Инно кентий, конечно же не занл и не ведал о том, что же случилось с несчастными всюбленными. Не хотел их он он, наверняка, их гибели, вовсе не хотел. Ведь он был сам влюблён, пусть и какой-то пошлой и извращенной любовью в прерасную Лену, лежащую в данный момент разбитой вдребезги рядом со своим телефоном у подъезда.

Но он смеялся сейчас, громкои истерически:

- Ахха-ха-хаааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа (и такое «аааа» – ещё примерно полторы страницы).

Но Пушинка вовремя заметила, что Паша, оказывается, не выдержал и всё-таки заснул. Он опрокинулся на спинку стула, как-то нелепо задрав голову с открытым ртом, и принялся тихонько постанывать во сне.