По канону

Мужичок долго ехидно смотрел на помятого незваного гостя и, наконец, нарушил молчание:

— Как же ты меня нашёл? Да и себя заодно?

Превозмогая боль от многочисленных ушибов и переломов, Богдан улыбнулся:

— Когда начали командировки распределять, предложили мне Сундуковку. Спрашиваю: «Где такая?» Отвечают: «Под Дубовском где-то». И — как обухом по голове! «Пробудился». Понял вдруг, кто я и что надо делать. Ну а дальше...

— Дальше — всё по канону, — перебил пухлый, уважительно кивая головой. — Приехал «зайцем», опубликовал «утку».

Даже «яйцо» отыскал.

Он вдруг, с неожиданной для комплекции стремительностью, подскочил из-за стола прямо к Богдану и ухмыльнулся ему в лицо:

— Вот только иглу не успел сломать! Готовил слом, а вышел облом! Или, как сказали бы наши соседи снизу: «Не облом, а обломище!»

Пухлый запрокинул голову и развёл руки в сторону, напоминая лысого комика из рекламы МТС. Постояв так с минуту, он стряхнул с себя образ и вернулся к столу, на котором лежал замызганный рюкзак.

— Чего там у тебя? Динамит?

Парень пожал плечами:

— Одежда.

И щи в банке. Хотя, пожалуй, уже не в банке...

Хозяин кабинета порылся в утробе сумки и выдернул руку, брезгливо морщась. С пальцев свисала варёная капуста и капала маслянистая рыжая влага. Он вытер кисть платком и снова уставился на Богдана:

— Отвлекал, значит. Интересно, от чего... Странно, что мы каждый раз «пробуждаемся» недалеко друг от друга, не находишь? Вот было бы здорово, если я в Москве, а ты — в Антарктиде! А то не эпично как-то.

.. Будто не Добро со Злом бьются, а хулиган в подъезде ссыт, а его дворник — метлой по заднице... И почему в этот раз не Иван, кстати?

— Батя евреев недолюбливал. Наверное, всю воду в кране выпили. Для алкоголика это большая проблема с утра. Мама хотела Ваней назвать, а он выяснил, что это имя значит, и «перевёл» на русский. Всякое бывает... В прошлом веке как-то раз «пробудился» Иваном. Только чёрным. У того мама в РУДН училась, вот и «научилась»... Да помните, конечно. Вас ведь тоже всегда по-разному зовут.

Хотя над златом чахнете по старинке.

Называть человека в строгом деловом костюме на «ты» Богдану не позволяла вежливость. Будь тот хоть трижды извечным супостатом. Журналист окинул взглядом богатую отделку кабинета, пафосные картины и дорогую мебель и не удержался от вопроса:

— Унитаз-то золотой?

Кощей укоризненно посмотрел на противника исподлобья:

— Журналист, а такими банальностями сыплешь. Про яйцо, украденное МТС-ом, ещё пошути.