Морозный посох

— В последний раз по-хорошему спрашиваю: где мой посох?!

— А на волшебном посохе нехилый набалдашник! — глумливо пропели под столом.

— Поднимите мне...

— Цыц, охальники! — посреди избы, уперев мощные руки в бока, встала Лешачиха. — Дитё мне разбудите. Рано ему срамные слова знать.

— Дитё-ё... — протянул главарь шуликунов, придвигая к себе кружку собрата, продолжающего мирно храпеть. — Да нонешние дети слов знают больше, чем мы все, вместе взятые. — Он глотнул из кружки, скривился и выплюнул обратно.

— А где ваш наследничек, кстати? — Карачун замер, хищно раздувая ноздри.

— Не чую человеческого запаха! Сбежал, поганец! И посох мой стащил!

— Охолонь, Зимовой. — Леший, ухватившись за край стола, поднялся на ноги.

— Я Карачун! — взвился старик. — Сколько раз повторять?!

— Да хоть Царь Морской! Ты мозгами-то пораскинь, если ещё остались. Наш Микитка человечьего рода, это верно. А какой человек твой посох в руках удержит? Один раз дотронется и всё, в сосульку превратится.

Лешачиха, шарившая под ворохом листвяных одеял в углу, вдруг охнула и схватилась за сердце.

— А ведь и правда, нету Микитки! И шапки нет, и варежек! Охти нам, Леший! Не углядели, пропал сыночка! Сгинул цветочек наш ненаглядный!

— Репей он, а не цветочек, — буркнул Леший. — Этот... как его... кактус. Всю зиму из-за него толком не спим. Ладно, жена, не причитай, найду. Не мог он далеко уйти.

— Я с тобой! — Карачун охлопал себя по бокам, не обнаружил карманов и тупо уставился на вывороченную шубу. Крякнул и принялся переодеваться.

Уже на ходу вытащил из кармана изрядно помятую шапку, не расправляя, нахлобучил на голову.

Утро в зимнем лесу выдалось дивное — с розовыми искрами на сугробах, голубыми тенями под елями и таким чистым воздухом, что у Лешего мигом прояснилась голова.

— Вот они, следы-то! — Карачун торжествующе ткнул пальцем в цепочку овальных вмятин в снегу. Вела цепочка в сторону Большой поляны.

Леший кивнул. Следы были от валенок, которые он сам свалял для Микитки. Всё лето собирал звериную шерсть по лесу, особенно волчью и медвежью.

Валенки вышли на славу — тёплые и духовитые, даже под снегом их след почуешь. Лешим одежда не нужна, своей шерсти хватает. Белый кафтан из крапивного полотна Леший носил только для форсу. А Микитка — дело другое.

Малец оказался у Лешего весной, когда только-только расцвела на полянах сон-трава. Мать у Микитки умерла, отец заново женился, а мачехе пасынок не пришёлся по сердцу. Прокляла за разбитый горшок, послала прямиком к Лешему.