Сердце Принцессы

- Ну, что вы, мудрейший Кваак, - наклонившись, Борбон протянул ему лапку, - Вставайте! К чему этот дворцовый этикет?! Между старыми друзьями-то?!

- Извиняюсь, маркиз, ножка подвернулась, - он встал, поддерживаемый Шмак-Кином. – Идемте, в дом мой идемте! Мой прекрасный камышовый дворец! Вяленые стрекозы и эль на спелой болотице…

Они пошли, подхватив Кваакума за подмышки. Когда Борбон заговорил о встрече с Великим змеем, у отшельника от возбуждения затряслись ослабшие колени и голова. Весть же о том, что змей убит славными лягушами в бою, убит и расчленен, будто дождевой червь, привела его в восторг – из глаз, скрытых мутной старческой пленкой, потекли слезы, и он воскликнул:

- О! Блаженные воды Кво! Я свободен! После стольких лет я свободен! Я схожу на то место, сложу вам памятный знак из самых тяжелых камней! Череп гада положу сверху, чтобы было видно всем!

Устроившись на циновке, они пили легкий, чуть пьянящий эль, ели стрекоз и присоленных комаров, срывая их с длинной вязанки на стене.

Борбон рассказывал о жизни в Мокро и южных землях, вспоминал самые любопытные слухи, а когда стемнело и друзья вышли на берег озерка, чтобы полюбоваться восходом луны, Шмак-Кин решился задать мучивший его вопрос. Почувствовав себя нужным столь важным лягушам, Кваакум сразу преобразился, на уголках его сухоньких губ появилась улыбка, и глаза прояснились так, что в них можно было увидеть первые вечерние звезды.

- Цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла, - повторил он, медленно приседая на камень. – А ведь умерла она не сразу…

Шкрэк замер, приоткрыв рот.

Ямбульский будто не замечал комара, зудящего рядом.

- Чахла, потом сохла, потом, только потом сдохла… - Кваакум, прислонившись щекой к трости, некоторое время слушал тишину.

- Может, от любви, все ж? - осторожно спросил маркиз.

- Нет, это исключено. Смерть от любви обычно более скоротечна. И обратите внимание на последовательность слов, вернее, этих трех емких как мировой пруд понятий «чахла», «сохла», «сдохла»… - отшельник вздохнул, глядя в направлении самой яркой звезды.

– Чахла – силы покидали ее, медленно, незаметно, но изо дня в день. Когда сил не осталось совсем, она начала сохнуть – капля за каплей терять драгоценную влагу, пока не наступила смерть.

- Может, ей нужно было водички попить? – снова предположил Борбон.

- Исходя из начальных условий – бессмысленно, - Кваакум стрельнул языком в подлетевшего комара и промазал. – Картина, в общем-то, ясна, - продолжил он. -Цапля умерла от старости, одиночества.