Хватай и беги

Строить выше было просто невыгодно — дома в этом районе часто сгорали, причём быстро, спонтанно и почему-то только ночью. Возможно, это было как-то связано с нежеланием владельцев делить свою прибыль от торговли с местными преступными воротилами.

Пожары, кстати, тушили очень редко. Если у соседей и возникал благородный позыв, если не помочь своему ближнему, то хотя бы остановить продвижение огня на собственный, стоящий вплотную к горящему, дом, то, случайные прохожие с факелами, кастетами и дубинками, быстро отговаривали их от этой затеи.

Дескать, возгорание согласовано с городской администрацией и если кто-то будет препятствовать проведению общественных работ, то заслужит к себе сильное неодобрение, а потому рискует очнуться через пару дней, в какой нибудь канаве, причем с раскроенной башкой, или не очнуться вовсе.

Сид продолжал свою прогулку. Под гневные крики стражи и удивлённое оханье прохожих, осторожно придерживаясь за скат, он продвигался по крышам разноцветных домов. Ему нужно было добраться до соседней улицы, а чтобы перемахнуть на соседние дома, нужно было долезть до постоялого двора.

Таверна занимала обе стороны улицы, а её части соединялись между собой большим арочным проходом.

Пройдя по арке, Сид оказался на стороне Мастерового квартала. Здесь стояли десятки, если не сотни мануфактур и домов, в которых жили и трудились приезжие. Застройка была настолько плотной, что Сиду даже не приходилось перепрыгивать между постройками, он просто перешагивал с крыши одного дома на другой. Однако долго так продолжаться не могло, от погони он оторвался, но бегая по крышам, можно было привлечь к себе лишнее внимание.

Спрыгнув у тупика, он свернул в первую же попавшуюся подворотню.

В узком проёме между домами было темно и прохладно. Убедившись, что поблизости никого нет, Сид присел чтобы перевести дух. Рукавом пожелтевшей от времени рубашки он вытер со лба выступивший пот. Платок, скрывающий половину лица тоже наконец-то, можно было снять. Сердце бешено колотилось, икры ног горели от усталости, а разодранные от карабканья ладони неприятно саднили.

Но ничего, всё это скоро пройдёт, самая трудная часть уже была позади. Погладив рукой лежавший за жилеткой свёрток, он непроизвольно улыбнулся. Внутри у него было приятное, можно даже сказать волнующее, ощущение от проделанной работы. Залезть в охраняемый дом в самом центре города, да ещё и днём, когда большинство обитателей дома заняты бытовыми делами, это было одновременно и очень глупо и очень смело.