Рожать, так рожать

только совсем не так! – чуть не плача воскликнула она и на её лице от огорчения поблёкли даже жизнерадостные веснушки.

– Ну-у-у... – схватились министры за головы, а царь за царицу. Барон Бугемод обречённо надул щёки.

В это время Щеглика, министр охраны хорошего самочувствия, привлёк во дворе какой-то шум. Выглянув за окно (заботливо вынутое для вставления нового, но руки пока не дошли), он долго всматривался не слишком зоркими глазами и вдруг удивлённо выдал:

– Кажись, наши приехали...

– Етить твою, прости господи! – схватился за сердце Коротча.

– Бароны что ль вернулись?!

– Да ты чё, Коротча, канавизации своей передышался?! – возмутился Щеглик. – Какие тебе бароны – наши?

– А тогда кто? – заинтересованно обернулись уже все.

– Так я ж и говорю – наши! – объяснил Щеглик. – Вот же-ж возок лукоморский и кто-то вроде Ивана-царевича на козлах. Только голова забинтована, как бы не случилось чего...

– Иван?!!! Царевич!!! – И весь совет министров ринулся на выход, едва не добавив Щеглику пациентов. Следом, заботливо придерживая супругу, заторопился Мечеслав.

Главный министр барон Жермон, неожиданно обнаруживший, что пыжиться больше не перед кем, торопливо сдулся и бросился догонять царственный выход.

Увидев несущуюся на них толпу орущих что-то несусветное мужиков, Сенька подумала – что всё же враги... потом – что пожар... а потом ей думать стало некогда.

– Приехали!.. Наши!.. Дорогие!..

– Иван свет Симеоныч!..

– Серафима Евстигнеевна! Матушка!..

– Да какая я тебе, Воробейник, матушка?! – вскочила было навстречу Сенька, но тут же ойкнула и опять осторожно опустилась на сиденье, опираясь на заботливые руки девочек.

– Да как же не матушка?! – воодушевлённый встречей, министр её состояния не заметил. – Кабы не ты, да супруг твой, где бы мы были! А теперь-то, глянь!..

– А теперя!.. – горячо поддержали остальные министры.

– ...То с голоду пухли, а теперя птицу зерном кормим! Купчина Хверапонт торговый дом имеет, пол Хорохорья для нас пахать навострил!

– ...Медяка драного не имели, а сейчас деньгу Забугорью взаймы даём! Говорят – «корвентируимая» валюта!

– .

..То объезжали нас все десятой дорогой, а теперя учителей из самой Шаньтони выписываем! Вот молодежь подучим и сами всех учить станем!

– Ну, это мы видели... – буркнула Серафима из глубины повозки, а Иванушка воспользовался заминкой среди двойняшек и радостно соскочил к народу.

– Спасибо! Спасибо, дорогие! Я тоже рад вас видеть, – принялся он обнимать плечи и пожимать руки.