Одержимые

А вот уже и тамбур в другом конце вагона.

- Не понял, - пробормотал Саня, разворачиваясь. Про то, чтобы как можно скорее завернуться в покрывало он и думать забыл.

Припомнив, что раз у него было купе предпоследнее, то с этого конца оно должно быть вторым, Саня зашагал обратно. Его купе, бывшее еще каких-то двадцать минут назад полностью в его распоряжении, было оккупировано кучей каких-то мужиков. Ну может быть не кучей. Но пять человек, занятых расстиланием постелей, раскручиванием матрасов и перетряхиванием постельного белья на таком крохотном пространстве это больше чем куча.

Саня приуныл и тяжело опустился на боковую полку последнего купе. Прорваться сейчас на свое место было нереально. Сложив руки на столике и опустив на них тяжелую голову, он уставился в окно, бездумно переводя взгляд с одного далекого многоэтажного дома на другой. На машинки, ползающие по трассе на сопке, возвышающейся над заснеженными деревьями и домами на другом берегу реки. Машинки. В них едут люди жизнь которых наверняка куда как удачнее, чем у Сани.

И они явно не такие голодные, как он.

А потом приехал поезд и загородил весь вид, а в окне напротив кто-то стелил себе постель. Зло скрипнув зубами, Саня выпрямился. В этот момент поезд дернулся, а окно в соседнем поезде стало уползать прочь, как и все его соседи.

- Ну наконец-то, - злобно пробормотал Саня, комментируя отправление поезда, будто бы от этого хоть что-то могло измениться в его голодной судьбе.

Мимо сновали люди, отворяя и затворяя дверь в тамбур.

Слышался плеск воды в туалете. Чье-то бормотание. Вот кто-то с кряхтением залез на верхнюю полку. А Саня думал о том, что надо как-то растянуть оставшиеся пару тысяч и полкила леденцов на всю поездку и при этом не помереть с голода. О том, что без денег он собирается делать в столице, он старался не думать.

Мысленно он перебрал два десятка нетребовательных профессий, поработал там и сям, пришел к успеху и даже пару раз разводился и женился заново на все более молоденьких девицах-модельках.

Когда поезд покачнулся от скорого хода, и у Сани клацнули зубы от того, что подбородок спрыгнул с локтя, и он очнулся, в вагоне было тихо и спокойно. И опять пахло едой. Хотя ею, кажется, и не переставало пахнуть, просто сейчас запах был просто одурительный.

Тяжело вздохнув, Саня заглянул в свое купе. Больш всего на свете он опасался увидеть там застолье. Но там будто бы никого не было.