Злодейка

Эх, простота! Плевать им, видимо, что я лысая.

Один тут же начал сымать штаны.

- Эй, поаккуратней, дядя, - оскалилась я, выставляя на показ свое единственное оружие.

- На, - говорит и штанешки свои протягивает. - Прикрой срамоту.

- Срамота у тебя на лице, - огрызнулась я, но штанищи взяла.

Мужики завороженно наблюдали за каждым моим движением.

- Поясок бы! А ты, - указала я на самого чистого, - рубаху свою давай, тебе прятать нечего!

Чистый послушно снял свою рубашку и отдал мне. Смертоносный откуда-то вынул пропитанную жиром и пропахшую потом лямку и протянул.

- Сойдет, - объявила я, когда оделась. Мужики уже не смотрели на меня так вожделенно.

- А ты чего такая…?

- Какая же? - я удивленно вздернула лысую бровь.

- Страхолюдина ты, - заявил мужик из бесштанной команды.

- А от тебя навозом несет на полкилометра! И ничего. Вон сколько у тебя друзей.

Что ж я за человек такой? Они мне помогают, а я язвлю, как злодейка какая-то. Но самое страшное — мне жутко нравится.

Пока навозный выяснял, действительно ли от него несет коровьими экскрементами, я покинула сомнительную компанию, устремившись в деревню.

- Образина.

- Батюшки, гля, ни волосинки!

- Чучело! Тьфу на тебя!

- Иди отседа!

Но кроме как кудахтать, больше ничего и не делали. И то хорошо.

- Поди сюда, - позвала одна на вид сердобольная тетка лет сорока.

Я недоверчиво прищурилась.

- Помощь нужна? - спросила тетенька, маня загорелой рукой.

- Не откажусь.

- Пошли в дом.

Я вошла в невысокую избушку. Рыжая кошка с белым нагрудником подозрительно на меня посмотрела. Я ответила ей тем же.

- Сядь, - женщина подвинула мне стул. - Сейчас будем есть. Пётка!!

На кухню забежал мальчишка, но я засомневалась в этом, когда, увидев меня, он завизжал словно девка, узревшая на пруду мертвяка.

- Ну и чего ж ты верещишь, Пётка? - я глумливо выстрелила глазами в белобрысого парнишку.

- Мама! Это же та баба болотная!

- Пётка. Не баба это вовсе и совсем не болотная.

- Ну она ж лысющая и страш-ш-шная, погляди на нее.

- Хватит! - гаркнула тетка. - Сядь и ешь.

Пётка насупился, но голод поборол отвращение ко мне, и он плюхнулся на табуретку рядом.

- Меня зовут Оксения. Это Пётка.

- Для тебя — Петро, - прошипел мне исподлобья белобрысый. Оксения дала ему подзатыльник и мальчишка снова склонился над тарелкой с желтой жижей.