Пушкин и Наше Всё

Это раньше писатели сеяли разумное, доброе, вечное, а сейчас сдирают бабло… А кстати, как Вам удалось вернуться оттуда, откуда не возвращаются? И вообще: каково там? С кем общались, кого видели? Вот об этом тоже можно написать, такое с руками оторвут…

– Мне запретили говорить об этом, – вздохнул Пушкин.

– Жаль, – произнес директор и забарабанил пальцами по столу. Беседа явно выдохлась.

– Послушайте, Александр Сергеевич, – вдруг оживился он. – А почему бы Вам не заглянуть в редакцию? Там Вам скажут, что еще можно сделать и как встать на ноги… Я им позвоню… Анжела, проводи господина к редактору…

Когда Пушкин вышел, директор снял телефонную трубку и набрал номер редактора.

– Слушай, сейчас к тебе Пушкин зайдет… Нет, тот самый. Сам увидишь. Поговори с ним, помоги ему раскрутиться, он ведь к нашим реалиям еще не приучен, а денег у него, конечно, нет… Не позволяй ему уйти в другое издательство, нам надо срубить бабла с его помощью… Придумай что-нибудь, других подключи… Такой случай… Как-никак, Пушкин – это наше всё… Кстати, имей в виду: человек он вспыльчивый, так что повежливей там с ним.

III

Редактор так ничего и не понял с этого разговора, но тут к нему зашел Пушкин, показал свой магический пергамент, и всё стало ясно. Редактор закрыл свой открывшийся было рот и собрался с мыслями. В кабинет стали подтягиваться (якобы по важным вопросам) другие сотрудники редакции. Секретарша уже оповестила всех, что к ним пожаловал сам Пушкин, и они, конечно, побросали все свои дела, чтобы взглянуть на живого поэта.

Пушкина усадили в мягкое кресло для отдыха, цилиндр повесили на вешалку, тяжелую трость предусмотрительно поставили в дальний угол. Самого молодого сотрудника тут же услали в Макдоналдс за фаст-фудом и пепси-колой, включили электрочайник и расселись вокруг поэта.

– Да я, собственно, хотел новые стихи показать, – сказал поэт смущенно и протянул редактору стопку своих листов, до которых директор даже не дотронулся.

– Да-да, конечно, – поспешно согласился редактор, сунул не глядя стихи в стол и тут же напрочь забыл про них.

– Ну и как оно там?

– Мне категорически запретили рассказывать об этом, – виновато вздохнул поэт. По кабинету прошелестел вздох разочарования.

– Значит, так ребята, – обратился редактор к сотрудникам. – Поэт прибыл к нам издалека… и, можно сказать, издавна… Для нас большая удача… то есть я хотел сказать, большая честь, что он обратился именно к нам. Мы должны помочь ему устроиться в этой жизни, приспособиться, раскрутиться...