Кощеева любовь

Но я девушка принципиальная, до свадьбы ни-ни, так ему и сказала.

В общем, пока свадебный пирог приготовится, пока купцы из Индии доплывут до кощеева царства по Клязьме, двадцать лет пройдет. Ну я и стала жить во дворце припеваюче.

А Кощей-то интересным собеседником оказался. За триста лет таким интеллигентным стал, про философию жизни вещает, классиков цитирует, танцы галантные танцует, поет и на гитаре играет. Да еще и красавец. Влюбилась я, в общем.

Всем хорош подземный царь, только несчастный в любви.

Порассказал мне, что все жены от него сбегали, то к Иванам, то сами по себе. Что он только ни делал: в змей их превращал, в лягушачью кожу одевал. Все зря. С одной только Марьей Моревной десять лет прожил, да и то в подвале на цепях. Он и наручники был готов терпеть, и плети семихвостые, да только не спускалась к нему в подвал женушка, голодом морила, водой не поила, супружеский долг не исполняла.

Совсем я сочувствием к Кощею моему прониклась, стала приготовления к свадьбе поторапливать.

А однажды как стукнула мне в голову мысль: это ж он бессмертный, а я через пару десятков лет стану из персика урюком сушеным! Бросит Кощей меня ради красавицы очередной. Не-не. Я тоже бессмертной должна стать.

Озвучила просьбу свою женишку, а он сопротивляется, хитрец:

— Не стану, — говорит, — душу твою в яйцо прятать. Сама знаешь, нельзя все яйца в одну корзину складывать. Да и любить я тебя буду в любом возрасте, хоть в девяносто.

“Ага, ври, ври, да не заливай”.

Решила я тогда, сама за бессмертием сходить. Приглядела, что у входа в ящичке три ключика висят: оловянный, серебряный и золотой. Авось разберусь, куда какой. Дождалась, пока суженый на работу уйдет. Три ключа себе на пояс повесила, кроссовки для пешей прогулки надела, беляшей с мясом в котомку бисерную сложила. Куда идти? В таком вопросе только боги помогут, вернее богини — Морана и Жива. Одна смертью управляет, другая жизнью, значит, туда мне.

Оловянным ключом дверь из Кощеева царства открыла, ворон разогнала, Змею Горынычу в миску корма насыпала и пошла в путь-дорогу. Долго ли коротко ли, пришла в снежное царство Мораны, лето на дворе, а у нее перед дворцом на деревьях сосульки вместо яблок, ветры студеные дуют, тени мрачные. Так холодно в царстве богини смерти, что слуги в ледяные статуи превратились. Двери высокие заперты, а в них замочная скважина серебром сверкает.