Неправильный рыцарь

Рожденный в середине мая, под знаком Тельца, Эгберт обожал комфорт и, в отличие от братьев по оружию, деньги тратил ну, оч-чень неохотно. Тому были веские основания. Фамильный замок давно нуждался в неотложном ремонте и некотором переустройстве — то, чем довольствовались предки зачастую не совсем подходит (либо совсем, то есть совершенно не подходит) их потомкам. И за крестьянами нужен глаз да глаз. Да мало ли дел в большом и сложном хозяйстве.

А он вместо того, чтобы заниматься делом, мотается черт знает где бог весть зачем (или если хотите — бог весть где черт знает зачем.

) Еще и транжирит денежки. Заветные серебряные и золотые кругляшки различной степени потертости с носатым профилем короля Рида XVII-го Легкомысленного. Ай-яй-яай! Вот как отвратительно быть жертвой хорошего воспитания!

Знакомые Эгберта сплошь и рядом иногда по десять (а то и сто десять) раз на дню давали обеты и просто обещания, и ровно столько же раз — безмятежно их нарушали. Со спокойным сердцем и чистой совестью.

А он-то? он?!

Трижды тридцать раз пожалел рыцарь, что в минуту слабости поддался на уговоры. В результате получив нежеланную, абсолютно ненужную ему невесту — и потеряв старого, верного друга. Ей-же богу, неравная замена! Вот тебе и «завернули на огонек»!

И тут рыцарь вспомнил о крокодилах. Эгберт до сих пор не мог решить, что же с ними делать? Крокодилов он не любил и откровенно побаивался, но то была живая память о бабушке с дедушкой. Сразу же после свадьбы они приказали многократно углубить и расширить ров вокруг замка.

А уж потом — запустить туда первых зубастых стражей.

Как и любой последний писк моды, удовольствие это оказалось не из дешёвых, и лишь немногие знатнейшие семейства могли его себе позволить. И хотя настояла на появлении крокодилов, разумеется, бабушка — тогда ещё совсем юная и восторженная — впоследствии ни её супруг, ни кто другой из обитателей замка и окрестностей ни на минуту не пожалел об её дорогостоящей причуде. Все эти годы (большинство из них оказались неспокойными) зубастые твари честно несли свою службу.

Порой до полусмерти (а то и до смерти, хотя это случалось редко) пугая не только лихих людей, но и всех, кто рискнул появиться возле замка — даже простых пилигримов. Высовываясь из воды, они сверлили орущих и визжащих людей пристальным, немигающим взглядом. Когда же стихал топот ног, копыт и прекращались истошные вопли, крокодилы дружно, как по команде, захлопывали свои необъятные пасти.