Оля, ты колдунья?

– С чего это я должен жениться? Да я вообще еще молодой. На двух работах лямку тяну, а отдельную квартиру снять все равно деньжат не хватает, приходится на пару с Серегой ютиться. А она – давай жениться. Вот еще! Да и как жениться, если мы даже ни разу не целовались, да я до сегодняшнего дня вообще не думал, что ей нравлюсь, хотя бы намекнула!» От холода Костик начал яростно шевелить пальцами в ботинках, но это помогало слабо. «А ведь Оля еще на прошлой неделе спросила, почему я, как «неумный человек», в январе в осенней обуви хожу.

Была бы женой, так, наверное, купила бы мне что-нибудь потеплее. И фигурка у нее очень даже ничего, очень даже, и сама она – у-ух! Замутить бы с ней, это да, но, блин, не в ЗАГС же бежать. Ничего, поучу ее уму разуму, поцелуется с этим чучелом, подуется на меня немного, потом поостынет, и можно подкатывать – цветочки там, кафе, кино – последний ряд…»

К остановке подъехал набитый до отказа автобус, измученный ожиданием и ледяным ветром народ бросился на штурм, но Костик гордо остался ждать трамвая.

Шевелить пальцами больше не срабатывало, и он начал подпрыгивать, исполняя какой-то замысловатый ирландский танец. «Хотя, если я заставлю ее целоваться с Гончуком, она, наверное, мне этого не простит. Потом хоть подкатывай, хоть не подкатывай… Да, нет, не может Олечка меня не простить, это ж просто шутка, она барышня не злопамятная… хотя…»

– Слышь, пацан, дай на опохмел двести рублей, – рядом с Костей нарисовался помятого вида субъект, – у меня для тебя важная информация есть.

Не прогадаешь.

– Слышь, мужик, – в тон люмпену ответил Костик, – если бы у меня было двести рублей, я бы уже на такси домой ехал.

– Ну, хоть десять, – сразу же резко понизил тариф незнакомец.

Парень порылся в кармане и сунул мужику полтинник:

– На, не болей.

– Ну, спасибо, – обрадовался люмпен, криво улыбаясь, – а важная информация такая: зря ждешь, трамвая не будет.

– Почему? – опешил Костик.

– Вокруг посмотри, ни один фонарь не горит. Электричество отключили. Тока нету! Во как! Тама есть, – указал люмпен рукой назад, – а тама нету.

На противоположной стороне дороги действительно было темно.

Весело давясь хохотом, мужичок рванул «тама», где горел свет, то есть к соседней аптеке.

– Твою ж мать, – не интеллигентно выругался младший научный сотрудник и тоже побежал, но не в аптеку, а «тама», где была непроглядная темнота, то есть в свой обесточенный район.

Пять остановок летом по хорошей погоде – красота, как говорится, вперед за здоровьем.