Башня Светлячка

Вместо моста, по которому торжественно шествовали колонны всадников, осталась насыпная дорога, что тянулась вниз по крутому склону, ныряя где-то у подножия в густой лес.

Покалеченный «телом» и похороненный в прошлом, тем не менее, замок ещё не умер и помимо ощущения спящей магии, он оставался жилым домом не только покорителям мха. Его жилище находилось в центральной башне донжона, которую также не пожалело время, но выглядела та намного лучше самогО древнего замка. Старый мастер умудрялся латать образующиеся прорешины, но пошёл уже третий год как его скрутила ломота в коленях, а спина постоянно поднывала и, отдаваясь острой болью в самые неподходящие моменты скручивала, -- в чем мастер винил озорную сильфу, подшутившую над одиноким стариком, или промахнувшегося стрелой пьяного Амура.

Старик оставил это занятие.

Несмотря на неотвратимо наступившую дряхлость, привратник каждый день поднимался на вершину башни. Там, его ждала, вечная подруга и путеводная звезда империи -- жемчужина, названная им "Светлячок".

Размером с кулак годовалого ребёнка, и подобно маленькому сердцу Бога, она пульсировала, освещая помещение тёплым светом. Каждый день старик, привратник и хранитель в одном лице подходил к кристаллу и, приговаривая разные нежности, брал тот в руки, -- затем переворачивал и клал на место, предварительно окропив святой водицей:

"Стань в ночи звездой путеводной.Отведи от путникаслуг вражьих, животу не угодных,что в ночной тени кроются,ночному владыке молятся".

Он повторял эти действия из года в год, истово веря в святую силу сердца господня. Всей душой любя своё светило, своего Светлячка, он также чувствовал ответную любовь от него. Пускай это смешно прозвучит -- любить бездушный камень, но в этом камне душа была, и хранитель чувствовал это каждой фиброй души собственной. Всякий раз, превозмогая боль и усталость, старик приходил к святому сердцу -- и стоило первому же лучику коснуться его морщинистой кожи -- приходило облегчение.

Боль уходила, а мышцы наливались небывалой силой, хотелось петь, фехтовать и делиться этой радостью с другими. Хотелось кричать во все горло: Я молод, я силён, весь мир на моей ладони!

Но, в этом месте он всегда был один -- один на один с чудом, пришедшим из глубокой древности. Проведя обряд, он уходил. Уходил, по-отечески попрощавшись с «сердцем», полным вдохновения и любви. "Прощай, я приду завтра!" говорил он.