Башня Светлячка

-- Марджани! - Громко позвал старик,

-- Марджани, где тебя носит?! Из-за двери послышался звонкий девичий голосок, перебиваемый тяжёлым дыханием.

-- Уже здесь, мой господин. – Вопреки ожиданиям, в помещение забежала женщина, уже не молодая, из-под чуть застиранной косынки торчали кисточки пепельно-рыжих волос. Лицо вытянутое, с жёстким волевым подбородком, надбровные дуги и надменно выдающийся нос создавали о ней впечатление сварливой и хитрющей сволочи. Однако все портили глаза -- её взгляд был наполнен такой заботой и обожанием, казалось мать смотрела на своё сладко сопящее чадо, что немало вводило в заблуждение.

Марджани не являлась ангелом во плоти.

-- Марджани, -- строго произнёс старик, -- принюхайся!

Поначалу не понявшая что от неё требуется, женщина напомнила себе "старый мастер не свихнулся!". Она мило улыбнулась и воззрилась на старика вопросительным взглядом, намеренно глубоко вдохнув.

-- Ричард Сёртисон печет хлеб! -- прояснил старик, назидательно подняв палец.

-- Пойди-ка и принеси мне буханку, и желательно до того как остынет мой взвар.

Марджани слегка поклонилась и, с обещанием сей момент исполнить желание господина, спешно покинула комнату, забыв притворить за собой дверь. «Интересно, как она умудряется передвигаться настолько бесшумно?» подумал про себя старик, «Ни шелеста юбок, ни цокота каблучков».

Испытывая глубокое уважение к господину, Марджани не роптала, выполняя причуды старика. Он был хозяином этой башне ещё в то время, когда она маленькая пряталась под столом от разгневанной тётушки, и уже тогда он славился своими причудами.

Безвылазно и каждодневно, он только и делал, что заботился об имперской жемчужине. Ребёнком, Марджани жалела старого чудака, но получив воспитание, и со временем заняв место своей тётушки -- та когда-то тоже была экономкой у мастера -- привыкла к его монашеской жизни. Сегодня, она даже представить себе не могла, что бы её господин привечал в своём доме кого то из посторонних, только Марджани и он -- вдвоём, навсегда. Так думала экономка по дороге в пекарню...

Улицы наполнялись шумом, и спустя каких-то тридцать минут после первого удара молотом по наковальне, торговые площади заполнились людьми. А ведомая светилом тень, уже в последующие полтакта миновала Пекарскую кварту, и касаясь восточного тракта вплотную приблизилась к Купеческому двору, а Марджани бежала сломя ноги, стараясь успеть до того, как в город войдут караваны.