Ванька-золотарь

Телега перестала проходить между деревьями и, скрепя сердцем, Ванька её бросил. «Где я ещё такую отличную бочку найду?..» — сокрушался он. Надежды, что он когда-нибудь потом вернёт себе имущество, не было — без заклятья он в жизни эту чащу не найдет.

Впрочем, без бочки из-под нечистот идти стало гораздо легче и приятнее, особенно Торбе. Но и Ваньку отставшие наконец тучи слепней весьма обрадовали. Более того, без бочки он неожиданно понял, насколько принюхался уже к вони. Впервые за три года своей дерьмовой работы он задышал чистым воздухом.

А ёлки всё плотнее сцепляли лапы, уже приходилось протискиваться между ними. Руки и щеки горели от свежих царапин, Торба отказывалась двигаться вперед, и только смыкающаяся вокруг них темнота густого леса подгоняла её.

Ночью третьего дня Ванька заметил невдалеке костер, взял под уздцы лошадь и пошел на свет. Уже по тому, что на пути к костру внутренности молчали и не поднимали бунт, Ванька догадался — впереди не простой лесной костерок, у которого несколько заблудившихся грибников перебирают моховики.

Вокруг огня сидело четверо, и вид у них был весьма плохонький. Одежда изорвана, а точнее изрублена. У одного шрам через всю щёку, у второго рука отрублена по локоть, третий — тощий с повязкой на глазу, а четвертый вообще, похоже, давно умер, но при этом продолжал сидеть у костра и даже поддерживал разговор.

А вот разговор у них был не слишком пугающий: они все ныли и жаловались на жизнь.

— Я что?.. — говорил тот, что со шрамом, — до скончания веков буду тут богатырей встречать? За какие-то сраные сорок золотых?! Да мы их пропили хрен знает сколько лет назад!

— ...и ладно бы богатырей!.. — поддержал его однорукий, — вон какой Доброслав был: высокий, сильный. Выходите, сказал, биться — и бился!.. А нынче что?.. Присылают каких-то ссыкливых писарей. А они затаятся в кустах, — однорукий подозрительно огляделся, — чуть глаза прикроешь — руки нет!.

— Да уж, — захрипел мёртвый, — теперь ещё чего доброго пришлют гробокопателя или того хуже... Никакого уважения!.. Кстати, чем это так воняет?..

— Это от тебя!

Мёртвый понюхал свой рукав дыркой от носа и стушевался:

— Действительно...

— Как будто у меня дел других нет!.. — не унимался шрамированный, — я вчера купца на дороге остановил. Обоз у него был до верху груженый сукном заморским. Я двух охранников — одного раз, второго два.