Одна ночь из жизни некроманта

Одна ночь из жизни некроманта

Виноградова Мария

Одна ночь из жизни некроманта

— Верни ее, чудовище!

Я скучающе подпер щеку рукой и лениво посмотрел на стоящего перед моим троном рыцаря. Впечатление он производил неважнецкое. Пухловатый, с детским наивно-восторженным лицом, россыпью веснушек на приплюснутом носу и серыми глазами под нахмуренными бровями. Уж лучше бы забрало не поднимал, так хоть внушительнее выглядел. Хотя…

Я с сомнением оглядел проржавевшие доспехи не иначе как столетней давности. Надо отдать должное парню — в этой жестянке я бы точно двигаться не смог.

— Да забирай, — великодушно махнул рукой я.

Рыцарь озадаченно остановился и опустил меч, которым ранее потрясал в воздухе. В его глазах я прочитал прямо-таки слезодавную растерянность и нерешительность, которая буквально витала в воздухе возле него. Надо сказать, парень держался хорошо — в отличие от своих предшественников. На своем недолгом веку я повидал уже целую уйму поборников справедливости: добрая половина с воплями ужаса сбегала из тронного зала, сопровождаемая ехидными смешками моей прислуги, которой строго-настрого было запрещено было задерживать дорогих гостей, жаждущих моего усекновения.

Я подозревал, что дело в троне — не каждый сможет выдержать вида моего любимого кресла, сложенного из человеческих костей и черепов. Резчики по дереву постарались на славу, создавая это настоящее произведение искусства, а мои поданные, проживающие в непосредственной близости от замка, еще долго заикались, натыкаясь на плоды неудачных попыток выполнить мой заказ.

Другая же половина, оказавшаяся, по всей видимости, не такой уж и доброй, подбадривала себя испуганными криками, долженствующими сойти за воинственные, и бросалась на меня со своими железками. Их я отбирал. Часть отправлял на переплавку, благодаря чему у моих кузнецов всегда была работа и материал, часть — в казармы на вооружение, а некоторые оставлял себе — на память. Уже неплохую коллекцию собрал, есть чем похвастать, да только вот не перед кем.

Зато будет, что продать, если вдруг по миру пойду.

— Проблема в том, — я зевнул, отчего так и не решившийся, как же ему поступить, рыцарь подскочил на месте и загромыхал железками, — что твоей дамы сердца у меня нет.

— Как нет? — поразился парень и стащил с головы шлем.

Под ним обнаружились светлые, слипшиеся от пота волосы, закрученные в тугие кудри. Вот сейчас его образ оказался собран воедино в моем сознании — дурак дураком, таких все за версту чуют.