Меншиков

Бам-бам-бам!

– Открывай, ворюга! Я тебе покажу, как опустошать энергозапасы всей ойкумены!

Бам-бам…Хрясь!

Дверь, наконец, не выдержала экзекуции, и внутрь комнатки вломился дюжий мужик с красивой окладистой бородой и в рясе, а за ним добрая полудюжина воинов в зеленой форме и со странными продолговатыми штуковинами с остриями на конце. В избе сразу стало тесно.

– А если Твари придут? Ты, сволочь, о людях подумал?! Да за такие делишки Наместник у тебя даже эту вшивую конуру отберет! – заорал мужик в рясе и замахнулся на вмиг скорчившегося старикана.

– А ну охолонись, червь! – рявкнул я, вбросив в этот «рявк» солидную порцию силы.

Мужик в рясе застыл, как вкопанный, недоуменно глядя на меня сверху вниз.

– Только не убивай его, господин… Не надо так… – зашептал старикан. – Но я отстранил его и спрыгнул с топчана, оказавшись едва по грудь самому тщедушном из присутствующих.

– Ты как смеешь врываться в сии палаты?

А мужик-то, кстати, оказался непростым. Был увешан заготовками чар, как новогодняя елка.

Чего там только не было. И щиты, и боевые махи, и исследовательские сети. Вот и сейчас, глядя на меня, он аккуратненько и, как думал, незаметненько, попытался набросить исследовательское заклинание.

– Ты начинаешь меня злить, червь, – сказал я, испепелив заклинание и отвесив мужику солидный силовой пендель. – Я все еще жду ответа. Какого, мать его, хрена ты врываешь в дом э-э-э…

– Меншиковых! – взвизгнул старикан. – Тебе ли, отец Филиппий, не знать, что нам самим императором Петром Великим дадено право поместье в Твери держать!

Смешно выпятив грудь, он встал перед вооруженной толпой.

– Это что ль, поместье? – хихикнул какой-то вояка.

Но Филиппию вдруг оказалось не до смеха. Он вновь попытался набросить на меня поисковое заклинание (еще более мощное), но я стер его с той же легкостью и угрожающе ощерился.

– Кто этот малец, Александр Данилович?

– Это тебе не малец, Филиппий, это сын мой, наследник рода Меншиковых, э-э-э… Александр-младший!

– Александр-младший? Так откуда он взялся? Ты ж бобылем здесь уже десять лет как кукуешь?!

– Из Сибири взялся… Да и не твое, вообще, сие дело!

Отец Филиппий пожевал спрятанными в бороде губами и медленно перевел взгляд со старикана Меншикова, на меня.

Я видел, как в его голове крутятся шестеренки. Ситуация была непонятная.

И для меня, кстати, тоже. Я уже, было, приготовился валить этих вояк на месте, но поминание «императора Петра» заметно поумерило их пыл.

– Пшел вон, – еще шире осклабился я.