Даже Смерть знает мое имя

Даже Смерть знает мое имя

Евгений Решетов

Пролог

Прямо скажем, темница не могла похвастаться даже одной звездой комфорта, хотя этот мир и был довольно развитым. Меня засунули в сырой и тёмный каменный мешок, больше похожий на плантацию плесени. Она даже покрывала стены узкого коридора, освещённого потрескивающими факелами в ржавых кольцах.

Такая же ржавая решётка отделяла меня от коридора. А вот кандалы на мне сверкали новенькие и крепкие. Они не давали окровавленному телу отлипнуть от влажной стены, холодящей обнажённую кожу, иссечённую десятками ран.

— Эй, морда! — донёсся до моих ушей хриплый, насмешливый голос тюремщика Демьяна, показавшегося за решёткой. Говорил он громко и отчётливо, словно хотел, чтобы его слышали и другие пленники. — Недолго тебе осталось, пёс. Скоро сдохнешь, как собака. Каково это, а?

— Вот когда ты сдохнешь, тогда и узнаешь, — слабо усмехнулся я, потревожив корку на разбитых губах. Одна сразу же треснула, и закапала горячая кровь.

— Всё остришь, мразь? — ощерился тюремщик, чьё распухшее лицо покрывали язвы и нарывы.

— Ничего-ничего. Сегодня твой последний день в этом мире. Твоя песенка будет спета. Ящеров не победить. С ними нужно сотрудничать.

— Так же сотрудничать, как ты лёг под них, хотя они захватили твой мир, вырезав половину людей? — презрительно усмехнулся я, сплюнув на пол тягучую слюну, смешавшуюся с кровью.

— Лучше жить собакой, чем сдохнуть львом! — прорычал Демьян, вцепившись волосатыми пальцами в прутья решётки. — Вот куда тебя привели игры в героя, а? А ведь говорят, что ты был могущественным архимагом смерти.

Жрал сыр с плесенью, а теперь жрёшь хлеб с ней же. А через час тебя самого будут жрать черви! Младший брат принца уже идёт сюда!

— Брат принца? Не сам принц? — лениво выдохнул я, скрыв разочарование, вулканом взорвавшееся в груди.

Тюремщик раскрыл рот с чёрными зубами и тут же резко захлопнул его, услышав приближающиеся шаги двух существ: одни были тяжёлыми, словно высокомерно попирающими эту землю, а другие быстрыми, лёгкими и практически неслышными.

— Отворяй, ничтожество! — пролетел по коридору величавый раскатистый оклик с шипящими нотками.

— Слушаюсь, владыка, — раболепно пролепетал Демьян, трясущейся рукой цапнул связку ключей с пояса и открыл дверь в решётке.

Внутрь камеры с трудом протиснулся двухметровый человекоподобный ящер с жёлтыми змеиными глазами, ликующе сверкающими на зелёной морде, где вместо людского носа зияли две щели.