Княжья воля

И за холопский счет самоутверждаться также не буду. Не велика доблесть раба отвалтузить, не мой это метод. Сам кашу заварил, самому теперь и хлебать. Придется доказывать, что десятник я не просто так и даже безоружный могу за себя постоять.

Коротким кивком я подозвал своих парней, топтавшихся неподалеку. Они, как мне показалось, подскочили ко мне с излишней после рваной ночи бодростью.

- Жила, сбегай-ка, братец, до дулебов. На торге уже, небось, ошиваются. Скажи, чтоб все бросили и двигали сюда. Передай, что я зову.

Дельце у меня к ним. Давай, одна нога здесь, другая через десять ми… - эх, как я задолбался подбирать понятные для окружающих слова! - другая тоже здесь. Лети, голубь, не споткнись!

Проводивший приятеля Невул не стал запирать за убежавшим Жилой ворота, вернулся к нам.

Странно все это. Не знаю как в Риме, а в Древней Греции, кажись, ребята на кулаках будь здоров молотились. Состязались, значит, кто из кого больше дури выбьет. Бокс, как олимпийская дисциплина оттуда же пошла, если не путаю. У греков было, а у русских нет? Холопам можно, а профессиональным воинам зазорно по харям друг дружку хвостать? Зайду-ка с другой стороны, шибко интересно мне стало как так может быть.

- А вот, положим, Шепет, сломался у тебя в бою клинок, чем биться станешь?

- Другой подберу, в битве под ногами чего только не валяется, - степенно ответил одноглазый.

- Другой тоже лопнул, нож сломался, щит развалился. Просто представь, что и враг свое оружие потерял или выронил. Тогда как?

- Как? В ухо ему тресну.

- Кулаком?

- Кулаком, не ногой же. Мы с Рыкуем в Полоцке за княжью дружину на праздники в стенке с городскими да посадскими лупились. Знаем как из носов руду пускать, коли ты об этом.

Выходит, все же есть в это время на Руси кулачные бои. Стенка на стенку - старинная русская забава, я в каком-то кино видел. Получается на праздники можно, а в обычные дни гордость воинская не велит. Вот такая чудная традиция.

- Ну что, братва, много народу облапошили? - поинтересовался я у прибывших дулебов, едва они запыхавшиеся от быстрой ходьбы столпились возле приземистой коробки амбара.

Восемь рыл. Одежка на всех справная, получше той, что я на них раньше замечал. Приоделись парни на ниве жульничества, не без моей помощи, кстати. По именам помню только троих, тех, с кем распивал хмельное в корчме на пристани. Мне хватит.

- Не много. Людишки больше не хотят горошину отгадывать. Молва про нас дурное носит, - пожаловался Липан и развел руками, будто извиняясь.