Вдовье счастье

И книжки брали не в пример веселее, и зазывать покупателей было забавно.

На следующий день Лена передала мне конверт. Вроде продали мы не так много книг, но когда я пересчитала сумму…

Заканчивать «путягу» я даже не стала, посмеявшись над тем, что «рабочая профессия прокормит всегда». Книжки были дурацкие, но я их читала, запоминала, что покупают, начала брать со склада товар сама, за свои деньги, ориентируясь исключительно на потребительский спрос, и быть бы мне моим работодателем нещадно битой, но местная «мафия» оказалась умней.

Они понимали, что с меня поимеют намного больше: торговля у меня шла бойчее. Мой «куратор», одноглазый суровый «бык», у которого были свои две дочери-школьницы, забирал проценты от выручки и ворчливо пенял, что я осталась без образования. Я хмыкала.

Бизнес рос.

Реализуемая продукция отбила у меня охоту читать лет на десять. Я вообще не могла взять в руки книжку, зато уже на втором курсе заочного экономического открыла небольшой магазин. Людям всегда нравилось заглядывать в чужие окна — не было тогда интернета и личных страничек напоказ, но их с успехом заменяли коряво переведенные книги.

Публике было скучно, а я богатела.

Сколько у меня магазинов? Семьсот? Девяносто пять коммерческих библиотек, портал оригинальной и переводной литературы, сайт по обучению иностранным языкам, сайт по саморазвитию… Без человеческих слабостей я никогда не явилась бы в родной город победительницей, никогда.

Я затормозила у двухэтажного дома по соседству. Рядом — кривоватые бараки, и ливень разогнал отдыхающих по клеткам, но точно знаю — парочка непременно на море, а потом пограничники найдут их на мокрой гальке.

Неплохо тетка поднялась на туризме, неплохо, и, может быть, не лучший момент — стучать в дверь на третий день после похорон, но тетка со мной вовсе не церемонилась.

Лязгнула задвижка, в щели замаячило чье-то лицо. А вот меня, как ни странно, узнали сразу.

— Верка? Ты, что ли? — загремел засов, дверь дрогнула и поехала в сторону. — Ты чего приехала-то?

Я не помнила, как ее звали.

Нина? Нонна? Средняя дочка тетки, вредная, неуправляемая девица, теперь уже такая же тетка, казалось, старше меня, хотя на самом деле была моложе лет на десять.

— Мать-то три дня как похоронили, — прикрываясь от ветра, неприязненно заметила Инна — точно, Инна — когда я уверенно зашла во двор. — Ну, если ты хочешь, можешь хоть деньги дать. Есть у тебя?

От ворот до крыльца дома шел навес, но он не мешал дождю заливать нас обеих.