Солнце Нави

- Поздравлять тебя рано, покуда мы на ребёнка не взглянем.

— Здравствуй, Кривжа! - со знанием дела кивнул в ответ Владимир. - Само собой, само собой... - он обернулся - Калинушка, принеси сына!

Рыжеволосая дéвица в богатых одеждах, любовно покачивавшая ребёнка в стороне от суеты, с нежностью взглянула на мужа и передала ему свёрток. Князь, в свой черёд, бережно вручил его волхву. Прочие жрецы сгрудились вокруг Кривжи. Тот взглянул на мальчика, поморщился, словно держал не сына княжеского, а жабу. Князь нахмурился, предвидя неласковые слова, Калинушка затаила дыхание, а Ярополк, насторожившись, так прижался к столу, что тот жалобно хрустнул.

— Слушай же и внимай, княже! - грозно, нараспев заговорил один из волхвов. - Умён твой сын, опасно умён будет, а богатств ему не счесть, - зловещая тишина. Облегчённый выдох Калинушки. Люди стали несмело, весело переговариваться, и в этом ропоте потонула тихая ругань Ярополка. Кривжа вдруг поднял руку вверх, призывая к молчанию.

— Однако же! Однако же... - он выдержал паузу, вгляделся в глаза Владимира, отыскал Ярополка и, задержав взгляд на нём, продолжил медленно, коварно.

- Кровь твоя на исходе первой луны будет во власти Нави! Так сказали боги.

Последние слова заглушила возмущённая толпа и горькие рыдания Калинушки. Владимир бросился утешать жену, а волхвы между тем покинули пир.

"Ни одно его предсказание не было лживым", - размышлял Ярополк. Он в суматохе поспешил покинуть празднество. Теперь он поднимался по широким ступеням к себе. Там ему думалось легче всего.

- "О какой же тогда Кривжа крови толковал?.. Не моей ли?"

Хлопком закрылась тяжёлая дверь в опочивальню. Ярополк подошёл к узкому оконцу. Безмолвно стоял он так, наблюдая за народом. С того самого мига, как сообщили о рождении брата, княжича не отпускала головная боль. Такая же тупая, как и грызущая его изнутри злоба. Теперь к этому прибавился страх. За себя.

"Будто червь какой внутри сидит," - Ярополк прислонился головой к стене. - "Тянет, тянет, ворочается."

— Отчего так горько мне, Роде?.

. - с мольбой вопрошал он пустоту. - А что, ежели правы товарищи мои? Разве ж я завистник?

Хотелось расколоть голову, чтобы унять боль, разорвать грудь, чтобы вынуть то, что сидело там тяжёлым клубком.

— Разве мне смерть положена?! Разве плохой я муж? Не чту родителей? Богов? Аль о народе не забочусь? Славу родимой земле не стяжаю? - вскричал вдруг княжич. С яростью сорвал с себя шапку, отшвырнул её прочь. Рыкнув, ударил кулаком бревенчатую стену.