Мост над Прорвой

Дальше они шли вдвоём, и Клах не уставал внушать Нарти, что скоро он останется единственным проводником и, значит, рисковать не имеет права. Он обязан выжить, а на следующий год идти на разведку с тремя новичками, и должен успеть обучить их всему, хотя и сам ещё ничего толком не знает.

Вода в норе под толстым слоем моховины была тёплой, и воздух тоже тёплый и парной. Головеха ещё светила, но ничего рассмотреть уже не удавалось. Можно, конечно, оживить головеху, обмакнув в воду ещё раз, но слишком часто разжигать её не следует, от этого она портится.

Под моховиной всегда тепло и даже жарко, мягкая тяжесть наваливается сверху, воздух спёртый, насыщенный прелыми запахами. Недаром в селении говорят, что от проводников непременно пахнет гнилью. Дно под моховиной гладкое и податливое – бесконечный слой слежавшегося ила. Сознание плывёт, Нарти чувствовал, что стремительно засыпает, хотя можно ли спать, когда старший говорит? Последнее, что коснулось сознания, фраза, сказанная Клахом:

– Завтра ты должен проснуться сам.

Очень важно уметь просыпаться, когда спишь в укрывище. Иначе, можно уснуть навсегда.

Нарти проснулся оттого, что вспомнил: надо вставать. Драгоценное чувство охотника, не позволяющее проспать ни минуты лишку. В тепле, на мягком ложе, в усыпляющей духоте внутренний голос сказал: «пора» – и Нарти открыл глаза, вглядываясь во тьму укрывища. Протянул руку вперёд, та наткнулась на ледяную пробку, намёрзшую около выхода.

И впрямь – пора, вон, какая дура образовалась.

Этак из укрывища не вылезти будет, придётся моховину поверху распарывать. А значит, на этом месте почти наверняка образуется липкая промоина. Конечно, Прорва большая, но чем меньше в ней промоин, тем спокойней людям.

Нарти напрягся, пытаясь выдавить пробку наружу. Одновременно почувствовал, как напряглось тело лежащего Клаха. Значит, не спал старший, ждал, проснётся Нарти или проспит всё на свете.

С тихим треском лопнули промёрзшие стебельки, в укрывище проник ледяной, одуряющее свежий утренний воздух.

Вдвоём проводники отогнули пласт, укрывавший их ночью. Над водой немедленно поднялся столб пара. Нарти увязал стойки и лаги. Подтянули мешки, проверили оружие. В Прорве оружие, вроде бы, и без надобности, не на мохового же таракана с рогатиной идти, но раз взято оружие – значит, надо.

Утром охотники не едят, с утра есть – только желудок мучить. Сразу взяли хороший темп, благо, что по подмёрзшей моховине идти легко, ноги не проваливаются.