Комит Западного королевства

-Ты хочешь, чтобы я достал золото?

Муса скривился, зная, что сейчас услышит. Джинн приосанился, раздулся, махнул огромными мохнатыми ушами и продекламировал:

-Я не властен над вещами, я не властен над природой, я не могу возвести дворец, а если даже притащу мешок с драгоценностями — они скоро превратятся в глиняные черепки. Я также не могу переместить тебя туда, где ты можешь эти драгоценности взять. Я — джинн человеческих отношений. Я не властен над самими людьми, я не могу приказывать и повелевать. Я могу лишь создавать условия.

Все остальное люди делают самостоятельно. Ты сам должен достать свое золото.

-Никчемная обезьяна, — прошептал Муса.

Не то, чтобы он разочаровался. От купленного за мелкие медяки чудища многого ждать не приходилось. Муса до сих пор даже не знал, как его зовут. Джинн не представлялся, а наместник и не спрашивал. С такой бесполезностью в повседневных делах, имя — лишнее, как пятая ноша для верблюда. Конечно, кое в чем джинн был полезен. Внушить нищим берберам, что лучше сидеть тихо, а не грабить караваны.

Помочь купцу выбрать нужный наместнику путь и привезти товар в Кайруан, сделав немалый крюк. Поссорить между собой племена бестолковых головорезов. Иногда, правда, Мусе приходила в голову мысль, что все эти мелкие радости наместничества — простые совпадения, а мохнатое чудище не причем, как бы оно не хвасталось. Такое темное это дело — человеческие желания и человеческие отношения. Никто не знает, что действительно было, и кто на самом деле виноват.

Муса подгреб под себя пару войлочных подушек и сел, отдуваясь.

-Ну, раз ты ничего не можешь сделать... Значит, ничего не остается. Сейчас я выйду, скажу посланцу Всемогущего, что золота нет, посланник кликнет дознавателей, дознаватели перероют крепость, свалят в кучу все, что найдут, погрузят и отправят вместе со мной. На суд. В Дамаск. Все отправят, слышишь, обезьяна. И тебя в лампе тоже отправят. Ты же помнишь, как в Первых Землях любят ваше племя? И что с вами делают, когда отловят, тоже помнишь? Много ли вас осталось? Сильнейших уже давно перебили, остались только такие как ты, никчемные пускатели ветра в глаза.

Да и тех не слышно. Забились в щели, как короеды. Думают, что переживут, дождутся возвращения великой славы. Не дождетесь. Ты — не дождешься.

Муса заелозил по коврам, делая вид, что приподнимается.

-Как ты думаешь, чудище, что с тобой сделают? Хорошо, если зальют воском и утопят в заливе. А если — нет? Если свезут в Город Пророка?

Джинн содрогнулся.