Утбурд

Утбурд

Радомир Берич

Утбурд

Как рассказывают, случилась эта история за сто лет до того, как епископ Харальд из Бергена принёс на берега Лаксе-фьорда христианскую веру и поставил на высоком берегу деревянную церковь.

Весело скрипит снег под снегоступами! Звёзды в чёрном небе сияют так ярко, словно рассыпал кто по тяжёлой тёмной парче щедрую горсть искрящегося горного хрусталя. В высоких сосновых кронах раздаётся песня ветра, но внизу, в гуще леса царит спокойный штиль.

Молодой Гуннар, сын Хротгара ступает первым, могучим шагом прокладывая колею, и нет-нет, да и обернётся – вроде как поглядеть, не отстаёт ли его наречённая Сигрид, дочь Атли.

А на деле – поймать взглядом своим мимолётный взор глаз её, лазурных, как бездонная вода Лаксе-фьорда, полюбоваться на золотистый локон, выбивающийся из-под меховой шапки, да ещё раз увидеть её неловкую мягкую улыбку.

До чего хороша юная Сигрид! Отец её, Атли, был по молодости лихим викингом, много земель повидал – и ходил за добычей в промозглую Англию, и служил у ярла Гардарики.

Хротгар, отец Гуннара – его боевой побратим. 

Ныне же Атли – богатый купец, от Тролленбю до Хильмирстата нет более удачливого купца, чем он. Хротгар, богатый скотовод

Гуннар снова украдкой любуется на невесту. Сигрид заметила его взгляд и смущённо улыбнулась.

- Устала? – спросил Гуннар.

Девушка кивнула.

- Немного.

- Ничего, скоро посёлок, – утешил её Гуннар. – Скверно, конечно, что сбились с пути. Ну да ничего, осталось немного. Что с того, что придём в Тролленбю не сегодня вечером, а завтра к полудню.

Заночуем в Мусмюллё. Там тоже люди живут. Думаю, в ночлеге не откажут.

Где-то высоко в ветвях ухнула сова.

- Видишь, даже птица со мной согласна, – засмеялся парень. – Ладно, пошли. А то как бы нам не пришлось ночевать прямо в лесу.

Снова зашуршал снег на лесной тропе. Молодой человек шагал впереди, протаптывая удобный путь для девушки, она ступала за ним.

Справа за стеной деревьев проглядывала бездонная тьма фьорда, в которой серебряной дорожкой отражался свет полной луны.

Зима выдалась снежной, но фьорд взялся льдом только у самого берега, а дальше к середине оставалась широкая полоса свободной воды.

Снова подала голос сова. Сигрид поёжилась, то ли от холода, то ли от внезапно накатившего страха, и уткнулась лицом в меховой воротник плаща.

- Знаешь, Гуннар… – произнесла она. – Недоброе говорят об этих краях. Сказывают, пропадали люди в такие вот зимние ночи, как эта.