Обрати к нему и другую

Presto, presto! — потом вернулся к постояльцу и повёл рукой, будто извиняясь. — Родню из Милана перевёз, но на хохдойче они ещё слабо.

— А что, в Милане худо с работой? — между делом поинтересовался гость, пока хозяин что-то экспрессивно объяснял подбежавшей служанке на родном языке. Тот щёлкнул пальцами и поморщился, когда девушка скрылась за дверью.

— Ай, майстер, да и не сказать чтобы… Ничего не имею против миланского герцога, да живёт он богато и счастливо... Но всё же здесь, в Германии, больше возможностей для предприимчивого человека.

Больше шансов, которые можно ухватить.

— Спорить не стану, — ухмыльнулся парень и пошевелил монетой, всё ещё накрытой ладонью. — Король германский заботится о подданных — в том числе и о деловом климате в своих землях. Ведь как известно, король делает державу, а короля — приближённые.

Эта простая и логичная, в общем, фраза чуть не сшибла улыбку с лица трактирщика. Но только лишь чуть: дернулись вниз уголки губ, стал глубже взгляд тёмных глаз, оливковая кожа посветлела на мгновение.

Хозяин потёр указательным пальцем висок и выпятил нижнюю губу:

— Выходит, державу делают приближённые?

Гость кивнул и едва заметно повёл подбородком, словно указывая на всё ещё лежащую поверх столешницы руку. Ладонь приподнялась, и на пару мгновений поверх серебра мелькнула сталь: овальная бляха, тонкая гравировка, буквы и цифры. Шумный, но тут же прерванный выдох обозначил узнавание.

Пальцы шевельнулись ещё раз. Бляха легла обратной, гладко отполированной стороной, в которой каждому отразились глаза собеседника: тёмные и настороженные; светлые и сосредоточенные.

Взгляды двоих пересеклись на стальном зеркале. Хозяин ещё раз потёр висок, сощурился — и снова заорал:

— Луиза!

***

Мальчишка-конюх успел расседлать дорогую лошадь, вычистить, напоить и помахать лопатой в стойле, когда с кухонного входа, ведущего на задний двор, выскользнула скромно одетая девица. Подобных ей по округе было пучок на грошик: тощая, плоская, невысокая; недлинные светлые волосы, упрятанные под чепец.

Эта ещё и неловко тянула за накинутый поверх чепца платок, прикрывая левую щёку. Ясное дело: либо зуб застудила, либо… Конюх опёрся на лопату и пригляделся внимательнее.

Девица как раз бочком подкралась к бауэру, выхаживавшему вдоль пары груженых телег. Точно бауэр, не купец: охраны нет, а пара мужиков, сидящих на передках, похожи на самого обозника, словно младшие братья или старшие сыновья.