Добрые дисы

В Гранстреме и ближайших к нему усадьбах у Альдис были подруги, однако же никому из них она не смогла бы доверить своих сокровенных мыслей. Сигне всё-таки была ещё слишком мала, а к мачехе, госпоже Сванлауг, Альдис не питала ни привязанности, ни уважения. Зная, что усадьбе нужна хозяйка, а отцу – новая жена, она всё же не могла смириться с тем, как быстро и легко госпожа Сванлауг прижилась в Гранстреме. Альдис с трудом ладила с мачехой, и эта тихая взаимная неприязнь была ещё одной причиной к тому, чтобы навсегда покинуть усадьбу.

Эрлинг обещал, что после свадьбы приведёт её в собственный дом, где Альдис будет единственной хозяйкой. Служанки назовут её «госпожой», на поясе зазвенят ключи от сундуков и кладовых, и соседи в один голос скажут, что Эрлингу повезло с женой.

Однако этим утром с работой у Альдис не ладилось. Посуда валилась из рук, пряжа спутывалась; она взялась за недошитую рубаху, но стежки получались кривыми, словно у девочки, впервые в жизни взявшей в руки иглу.

Исколов пальцы в кровь, Альдис отложила рукоделие. У горящего очага ей отчего-то было зябко, и она провела пальцем по груди, чертя руну «суль». Пусть и ненадолго, сила солнечной богини согрела её, огненной рекой растеклась по жилам, а вместе с ней пришло и решение.

– Я прогуляюсь к берегу, – сказала Альдис, некоторое время спустя заглянув в кладовую.

– К полудню возвращайся, – отозвалась госпожа Сванлауг, что пересчитывала бочонки с сельдью. Счёт пока сходился, и оттого она была на редкость уступчива.

– Мы собрались варить пиво, помнишь?

Альдис кивнула, сжимая в ладони маленький кожаный мешочек.

Утро выдалось славным, солнечным и ясным, хоть и немного ветреным. Казалось почти невероятным, что в такой хороший день может случиться несчастье. И все же тяжелый камень продолжал давить на грудь Альдис, не давая ей вздохнуть. Ночные видения не рассеялись при свете солнца, как это обычно бывает; наоборот, всё вокруг казалось каким-то неправдоподобно-ярким, словно бы ненастоящим.

Альдис постояла немного, прислонившись плечом к потемневшему от времени воротному столбу, а затем решительно зашагала к морю.

До скалистого берега Нидде-фьорда идти было не так уж и долго, однако же Альдис не торопилась. Она часто останавливалась, проводила пальцами по прохладным бокам серовато-черных валунов, прижималась щекой к шершавой коре кривых берёз. Всё её существо изнывало от глухой, безнадёжной тоски.