Ольга

Присел старик, развернул свёрточек, окрестил бедового внука, положил на берег трясины и сказал прощальное слово:

— Прощай, Мстиславе, Ольгин сын, рождённый в нелюбви! Будешь лежать ты здесь Божиею волею, под присмотром тварей болотных, и ждать. А чего ждать, только одной твоей матери непутёвой ведомо. Ты прости её, Мстиславе, прости, ибо нелёгкая доля выпала на её душу, доля колдовская, да ещё и женская. Прости её, как я прощаю я вперёд ей, внуче, и вверься ей, как я вверяюсь. Прощай, и да пребудет с тобою Божья милость.

С этими словами Арсений опустил свёрток в болотистую воду и почудилось ему в свете холодном, будто на той стороне увидел он чьё-то лицо. Поскорее собрался старик и побрёл домой, не оборачиваясь.

Ещё когда подходил к хате, почуял Арсений недоброе. Подошёл, и верно — дверь распахнута настежь, а из Ольгиных покоев слышится хрип страшный да слабый писк.

То Мыслав услыхал женины крики, а как стихло, смекнул, что кончилось всё, вот и поспешил домой, поглядеть на наследника своего. А как увидал, что с Ольгиной кроватью сотворилось, как увидел её одну, без дитёнка, так и понял, что обманули его.

И рассвирепел не на шутку.

— Где мой сын?! — пьяно хрипел Мыслав, навалившись тушей своей, дыхание деве перекрывая. — Что ты сотворила с ним, ведьма?!

Бедный Арсений, уразумев, что дочку спасать надо, кинулся к обидчику, тряхнул его изо всех своих стариковских сил назад. Ольга быстро спохватилась, вывернулась из-под ослабшего мужнина тела, вскочила на ноги. В гневе заносил уже свой кулак над Арсением пьяница Мыслав, но остановил его Ольгин властный голос:

— Смотри на меня!

Глянул он на Ольгу, прямо в горящие синевой её глаза, и потерял себя навеки.

Теперь она повелевала его телом, словно то было в её руках детской игрушкою. Замер Мыслав на месте, кулак его распался ладонью и безжизненно повис.

— Пойдём со мной, муже, — сказала ему и в одной кровавой сорочке повела за собой, вон.

Вздохнув, осел бедный Арсений на пол, привалился к стене. Не хотел думать, куда она его повела, не хотел представлять, что с ним станется.

Заметил, как свет месяца погас в окне, как покрыла их землю тьма, и услышал пронзительный волчий вой где-то вдали.

Она пришла, как и уходила, — вся в крови. Дрожа, села рядом с отцом и заплакала. Увидела, как глядит на неё отец боязливо и молвила:

— Не бойся, тата. Я худого тебе не сделаю. Ты всё, что у меня от матушки осталось. Я опилицу этого потому раньше и не трогала, чтоб тебя средь люда не посрамить.